Беречь жизнь и здоровье ребенка — это прямая обязанность его родных и близких. Тем ужаснее, когда насилие в отношении ребенка происходит в семье[1].
Одним из видов насилия над несовершеннолетним в семье является сексуальное насилие, посягающее на половую свободу и половую неприкосновенность ребенка. Уголовная ответственность за подобные преступления предусмотрена ст. 131–133 УК РФ.
В последнее время криминальная ситуация в Республике Хакасия, касающаяся преступлений против половой свободы и неприкосновенности в отношении детей в семьях, является достаточно тревожной.
Среди насильственных преступлений против несовершеннолетних членов семьи данный вид правонарушений занимает 3-е место, их доля с 2002 по 2012 г. варьирует от 1,3 до 21,6 %. В структуре насильственных преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетних в семье, наблюдаются резкие скачки при регистрации этих явлений[2]. Анализ данных о преступлениях против половой свободы и неприкосновенности, предусмотренных указанными статьями УК РФ, за период с 2002 по 2012 г. показал, что 50 % от числа сексуальных насильственных преступлений в отношении детей в семьях приходится на совершение изнасилований, 48,6 % — на насильственные действия сексуального характера, выявлено 1 преступление, предусмотренное ст. 133 УК РФ (1,4 %).
Как известно, преступник и жертва представляют собой две стороны одного явления, причем нередко личность и поведение потерпевшего выступают в роли фактора, определяющего поведение преступника [5]. В этой связи представляется интересным выяснить: какие же факторы детерминируют процесс виктимизации несовершеннолетнего потерпевшего, «превращая» его в жертву сексуального насилия в семье?
Это могут быть как внутренние виктимогенные факторы (личностные и поведенческие характеристики потерпевших), так и характеристики внешней среды, в частности предкриминальные ситуации (объективные обстоятельства, складывающиеся непосредственно или в момент преступления, не связанные ни с виктимностью жертвы, ни с ее поведением) [3, с. 16]. Внутренние виктимогенные факторы тесно связаны с личностью потерпевшего, представляют собой такие виды виктимности, которые сами по себе детерминируют процесс его виктимизации (половозрастная, виктимность — патология и ролевая), так и те виды виктимности, которые реализуются в поведении жертвы (виктимогенные деформации личности, стрессовая виктимность).
Установлено, что наиболее распространенным видом виктимности, которым обладают потерпевшие данной категории преступлений является половозрастная виктимность (93 %), «второе место» занимает виктимность-патология (7 %). Вероятность стать жертвой преступления повышается для лиц, обладающих данными видами виктимности по сравнению с теми, которые таковых не имеют. Отметим сразу же, что ролевая и стрессовая виктимность для совершения сексуальных преступлений, тем более в семье, не характерна, и при исследовании не выявлены.
Потерпевшими от сексуального насилия в семье чаще становятся девочки (98,6 % от числа сексуальных насильственных преступлений в отношении детей). Однако сексуальное насилие в отношении мальчиков (1,4 %) носит более тяжелые и извращенные формы, что отчасти обусловлено спецификой рассматриваемых составов преступлений и их соотношением в структуре насильственных преступлений.
Низкие показатели по потерпевшим от сексуальных посягательств в детском возрасте лиц мужского пола связаны с тем, что мальчики чаще стремятся преуменьшить такой «постыдный» опыт или вовсе не упоминать о нем, так как испытывают большие трудности при разговоре на тему сексуального злоупотребления [2, с. 74–75].
Стоит отметить, что анализ личностных характеристик потерпевших от сексуального насилия в семье в сравнении с аналогичными характеристиками преступников показывает, что наибольшее распространение имело сочетание «девочка-потерпевшая — мужчина-преступник» (98,6 %), в остальных случаях мальчик-потерпевший — мужчина-преступник (1,4 %). Случаев совершения рассматриваемой категории преступлений женщинами не установлено. Мужчина-преступник в большинстве случаев являлся отцом (47,2 %) либо дядей или иным родственником (44,6 %), отчимом (мужем либо сожителем матери) для потерпевшей (6,7 %).
При этом из общего количества несовершеннолетних потерпевших от сексуального насилия в семье фактически в 2,2 раза чаще становились малолетние дети, не достигшие 14 лет (68 %). Данное обстоятельство обусловлено возрастными особенностями, именно вследствие состояния беспомощности, неспособности защитить себя, а также в силу нахождения в испуганном состоянии, «непонимания» происходящего (не воспринимают происходящее как насилие, тем более, когда оно исходит от родных и близких им лиц).
Иначе говоря, практически 70 % сексуальных преступлений в семье над несовершеннолетними совершены с использованием беспомощного состояния потерпевших. Виктимологи справедливо замечают, что уязвимость потерпевшего находится в прямой зависимости от его способности оказать сопротивление преступнику и реализации этой способности [6, с. 235].
Виктимность-патология встречается значительно реже (7 %), нежели половозрастная виктимность. При этом у потерпевших, изученных в ходе исследования, наблюдались в основном психические отклонения, в силу которых жертва не в полной мере понимает происходящее, фактически также находится в беспомощном состоянии. Можно привести один из примеров проявления виктимность-патологии.
В 2006 г. Абаканским городским судом рассмотрено по существу уголовное дело по обвинению М. в совершении трех эпизодов преступления, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 132 УК РФ (в отношении малолетней), который зная, что дочери его сожительницы Я. всего 10 лет, и она страдает умственной отсталостью, неоднократно совершал в отношении нее насильственные действия сексуального характера[3].
Виктимогенные деформации личности в несовершеннолетнем (тем более малолетнем) возрасте не сформированы в полной мере, в связи с чем доля их наличия у потерпевших от сексуального насилия в семье невысока — 2,7 %. Виктимогенные деформации личности проявляются в виктимном поведении. Так, при проведении данного исследования у потерпевших выявлено нейтральное поведение в 97,3 % случаев, и лишь в 2,7 % — виктимное. Случаи виктимного поведения в рассматриваемых ситуациях являются достаточно редкими, как правило, проявляются в социально-неодобряемом поведении, например, в совместном распитии с преступниками алкогольных напитков, «развязанном», провоцирующем на преступление поведении. Следовательно, для несовершеннолетних жертв сексуального насилия в семье в большей степени характерно нейтральное поведение (нежели виктимное). В основном же жертва выбирается преступником именно в силу присущей ей виктимности, известной последнему. Преступник рассчитывает, что несовершеннолетний не окажет ему сопротивления и не заявит в правоохранительные органы о совершенном в отношении него преступлении. Таким образом, виктимность, а также виктимное поведение играют роль внутренних факторов, относящихся к личности потерпевшего, и способствующих его виктимизации.
Рассматривая виктимогенные факторы, нельзя не отметить внешние, не связанные ни с личностью потерпевшего, ни с его поведением объективные обстоятельства, существующие независимо от воли потерпевшего, имеющие, как правило, объективный, ситуативный характер, в которых жертва оказывается непосредственно перед собственной виктимизацией и которые облегчают или иным образом детерминируют процесс превращения в жертву:
– совокупность качеств, характеризующих жертву, способствует ее виктимизации лишь при взаимодействии с другой совокупностью качеств, характеризующих преступника, причем при наличии определенных объективных обстоятельств [4, с. 78];
– совокупность объективных жизненных обстоятельств, непосредственно предшествующих преступлению, которые являются единым объектом индивидуальной оценки взаимодействующих сторон и оказывает прямое и целостное влияние на возникновение, форму и динамику поведения, осуществляющееся через механизм мотивации, принято называть ситуацией [1, с. 16].
Внешняя среда как совокупность объективных условий совершения преступления может содержать в себе значительное количество содействующих факторов. Однако внешние условия лишь способствуют реализации уже имеющихся в сознании виновного лица установок.
Создание ситуации совершения сексуального насилия в отношении ребенка в семье может быть обусловлено воздействием различных факторов, наиболее значительными являются место и время совершения преступлений.
В результате проведенного исследования установлено, что ситуации совершения сексуального насилия в отношении детей в семьях развиваются по весьма типичному «сценарию». Жертвы сексуального насилия в семье виктимизированы в основном по месту жительства потерпевшего и преступника, если проживают совместно, либо по месту жительства одного из них, когда второй «приходит в гости», что также объясняется спецификой предмета исследования. Достаточно редки случаи совершения насилия «вне дома» преступников и потерпевших.
Стоит заметить, что при совершении данной категории преступлений в месте совершения преступления, как правило, отсутствуют иные взрослые члены семьи, что является условием, облегчающим процесс совершения преступления.
Например, 15 ноября 2011 г. Алтайским районным судом Республики Хакасия П. осужден за совершение четырех эпизодов преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ (насильственного действия сексуальные характера в отношении лица, не достигшего четырнадцатилетнего возраста), в отношении падчерицы К. (дочь жены) . При этом одно преступление совершено с угрозой применения насилия к потерпевшей, три преступления совершены с применением насилия к потерпевшей, в том числе одно из них — соединенное с угрозой причинением тяжкого вреда здоровью.
Все преступления П. совершены при отсутствии дома его жены — матери К., которая согласно показаниям потерпевшей работала по ночам, при этом они с братом оставались ночевать дома вместе с П.[4]
Приговором Черногорского городского суда 5 ноября 2008 г. Д. осужден за совершение преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 3 ст. 132, ст. 135 УК РФ — за совершение насильственных действий сексуального характера и развратных действий в отношении своей падчерицы — малолетней Ф. (дочь жены).
Два преступления Д. совершены в бане, расположенной во дворе дома, в котором проживал Д., Ф. и ее мать, одно преступление в личном автомобиле на безлюдной территории (свалка), еще одно во времянке, при отсутствии в указанных местах матери Ф. и иных лиц[5].
Для виктимизации жертв сексуального насилия в семье чаще всего выбирали ночное (с 0 до 6 ч) 60,4 %, дневное (с 12 до 18 ч) 18,8 % и вечернее (с 18 до 0 ч) 16,6 % время, что обусловлено тем, что большинство лиц, совершающих данные преступления, нигде не работают. В утренние часы (с 6 до 12 ч) зафиксирован сравнительно невысокий уровень сексуального насилия — 4,2 %.
Сексуальные насильственные преступления в отношении детей практически в равной мере зафиксированы в течение всех дней недели, осенью совершается большинство подобных преступлений (39,1 %), по сравнению с летом (24,3 %), весной (20,3 %) и зимой (16,2 %).
При этом нельзя не отметить, что в 16,2 % случаев преступник в момент совершения преступления находился в состоянии алкогольного опьянения, что как известно является определенным катализатором реализации свойств криминогенной деформации личности.
Указанные элементы ситуации, взаимодействуя с особенностями личности основных участников, предопределяют способ поведения, который позволяет удовлетворить возникшие сексуальные потребности преступника.
Итак, типичной ситуацией сексуального насилия в семье в отношении ребенка является его совершение в ночное время в любой день недели чаще по месту жительства преступника и потерпевшего (что обусловлено спецификой предмета исследования), родственником мужского пола, стремящегося к удовлетворению своих сексуальных потребностей и находящегося в состоянии алкогольного опьянения, при отсутствии дома других взрослых членов семьи (чаще всего матери ребенка). При этом поведение потерпевшего (ребенка) в подавляющем большинстве случаев являлось нейтральным.
Таким образом, виктимизация жертв сексуального насилия в семье обусловлена действием в различной степени всех групп виктимогенных факторов. Между тем, основанием для выбора преступником будущей жертвы в большинстве случаев является все же личностная виктимность (половозрастная и виктимность-патология), которая играет куда большую роль, нежели виктимное поведение несовершеннолетнего потерпевшего. Наряду с этим при виктимизации жертв сексуального внутрисемейного насилия достаточно большое значение имеют и внешние ситуативные факторы, в которых жертва оказывается непосредственно перед собственной виктимизацией и которые облегчают или иным образом детерминируют процесс превращения в жертву.
