ПРАВОВОЙ СТАТУС НАУЧНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Несмотря на прямое регулирование деятельности научных организаций статьей 5 ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике» (далее – ФЗ «О науке…»)[1], в правовом поле остается много вопросов и неточностей: поиск возможных путей повышения рентабельности российской науки, привлечение дополнительного финансирования и т.д. Постараемся определить основы правового статуса научных организаций в России.

Понятие научной организации зафиксировано в пункте 1 статьи 5 ФЗ «О науке…», который определяет ее как юридическое лицо независимо от организационно-правовой формы и формы собственности, общественное объединение научных работников, осуществляющие в качестве основной деятельности научную и (или) научно-техническую деятельность.

Если толковать определение буквально, под научной организацией законодатель понимает любую организационно-правовую форму юридического лица. Однако применяя системное толкование нормы в совокупности со статьей 48 ГК РФ, можно обнаружить: существование научной организации в организационно-правовой форме благотворительного фонда или религиозной организации, равно как и товарищества или кооператива попросту немыслимо. Прямого запрета на выбор такой формы не установлено – окончательное решение за учредителем. Между тем, на наш взгляд, подходящими формами можно признать любые формы общества, а наиболее логичны – некоммерческое объединение или учреждение.

Отметим заранее, что в пункте 1.1. статьи 5 ФЗ «О науке…» законодатель наделяет научную организацию правом, с одной стороны, – осуществлять образовательную деятельность. А далее – еще и правом осуществлять сотрудничество с образовательными организациями высшего образования. Возникает вопрос соотношения понятий научной организации и образовательной.

Чтобы это осмыслить, достаточно обратиться к статье 2 ФЗ «Об образовании в Российской Федерации»[2], в пункте 18 которой образовательная организация рассматривается как «некоммерческая организация, осуществляющая на основании лицензии образовательную деятельность в качестве основного вида деятельности в соответствии с целями, ради достижения которых такая организация создана». В противовес ей другая дефиниция: «организация, осуществляющая обучение, – юридическое лицо, осуществляющее на основании лицензии наряду с основной деятельностью образовательную деятельность в качестве дополнительного вида деятельности». Итак, научная организация может являться одновременно организацией, осуществляющей обучение, однако научная и образовательная организация тождественными понятиями быть не могут ввиду различия основных видов деятельности.

По данным Росстата[3] в России научные организации зарегистрированы в следующих организационно-правовых формах (данные об организациях, выполнявших научные исследования и разработки в январе – сентябре 2020 года).

Таблица 1. Организационно-правовые формы научных организаций.

Очевидно, что часто используемыми организационно-правовыми формами являются хозяйственные общества, акционерные общества, федеральные государственные бюджетные учреждения, федеральные государственные унитарные предприятия.

Кроме того, мы попытались проанализировать научные организации и по характеру владеющих ими субъектов. Удалось найти статистику по организациям, «выполнявшим научные исследования и разработки в отчетном периоде». Думается, это понятие охватывает и иные организации – например, образовательные. Однако за неимением никакой иной официальной статистики (более точной в этом вопросе), постараемся опираться на представленную. Данные взяты с сайта Росстата за январь-сентябрь 2020 года (последний отчетный период, отраженный на сайте). К сожалению, субъекты малого предпринимательства не были включены в общие статистические данные (см. рис. 1).

Из составленной диаграммы видно, что доля частных научных организаций едва перевешивает одну четвертую. Нам не удалось найти информацию о научных организациях, которые находились бы в совместной собственности государства и частных субъектов или где государство имело бы пакет акций в отношении частной научной организации.

Рисунок 1. Анализ форм собственности научных организаций в России

В целом, говоря об учредителях научных организаций, мы имеем в виду, прежде всего, государство. Проблемы государственно-частного партнерства обсуждаются давно, тем более что в ведущих странах мира оно успешно действует. Впервые государственно-частное партнерство было использовано в Великобритании, и, если верить результатам исследования компании Deloitte, по этому показателю российская наука стабильно занимает последние строчки.

Отметим, что правомочия собственника имущества меняются в зависимости от учредителя организации, ее организационно-правовой формы.

Так, частные научные организации распоряжаются имуществом самостоятельно: учредители имеют право собственности в отношении складочного капитала лишь в случае ликвидации организации. Особый статус некоммерческих организаций позволяет им распоряжаться имуществом лишь по «целевому» назначению – в рамках целей своей деятельности.

Государственные научные организации разделяются на три подгруппы по форме собственности.

1. Научные организации, действующие на праве оперативного управления, владеют вверенным им имуществом, используют его по целевому назначению, но не распоряжаются им: сделки с имуществом совершает орган власти, которому принадлежит данное правомочие.
2. Организации, действующие по правилам хозяйственного ведения, обладают полномочиями владения, пользования и распоряжения в соответствии с целями деятельности. Собственник (государство, субъект или муниципальное образование) согласует сделки по распоряжению и отчуждению имущества и может изъять имущество, неиспользуемое или используемое не по назначению.
3. Научные организации, созданные органами государственной власти, распоряжаются имуществом с согласия собственника, а полученные от этого доходы используются в виде дополнительного финансирования содержания и развития материально-технической базы организаций.

Исследование правового статуса научных организаций невозможно без изучения прав и обязанностей. Законодатель зафиксировал следующий перечень прав:

1. Вышеупомянутое право осуществлять образовательную деятельность по программам магистратуры, программам подготовки научно-педагогических кадров в аспирантуре, программам ординатуры, а также дополнительным профессиональным программам и программам профессионального обучения.
2. Право на сотрудничество и координацию деятельности научной организации с образовательными учреждениями высшего профессионального образования.

Данное право может быть реализовано путем заключения договора о сотрудничестве, создания ассоциации или союза с образовательными учреждениями. Однако, по справедливому замечанию Л.Ю. Грудцыной и В.А. Мирошниковой, «наука и научный процесс в России оторваны от учебного процесса, не взаимодействуют с ним» [1]. Даже в норме звучит некая разрозненность, разобщенность образования и науки – «право на сотрудничество».

3. Право на создание лаборатории – структурного подразделения, осуществляющего научную и (или) научно-техническую деятельность на базе высшего учебного заведения, с которым сотрудничает научная организация.

Ранее основания для создания лаборатории были предусмотрены приказом Минобрнауки России от 6 марта 2013 г. № 160 «Об утверждении Порядка создания в образовательных организациях, реализующих образовательные программы высшего образования, научными организациями и иными организациями, осуществляющими научную (научно-исследовательскую) деятельность, лабораторий, осуществляющих научную (научно-исследовательскую) и (или) научно-техническую деятельность»[4]. Однако с июля 2020 года данный документ утратил силу в связи с внесением изменений в ФЗ «Об образовании в Российской Федерации»[5]. При этом новых норм пока не принято. Однако наука задает новые векторы развития лабораторных исследований. В частности, М.В. Рыжкова задается вопросом о создании виртуальных научных лабораторий в сетевом пространстве [2]. Несомненно, что в этом вопросе правотворчество неумолимо отстает от правоотношений.

4. Право бюджетных научных и автономных учреждений без согласия собственников имущества с уведомлением федерального органа исполнительной власти быть учредителями (в том числе совместно с другими лицами) хозяйственных обществ и хозяйственных партнерств, деятельность которых заключается в практическом применении результатов интеллектуальной деятельности либо присоединяться к действующим.

Закон предусматривает, что уведомление о создании хозяйственного общества или партнерства должно быть направлено бюджетными научными учреждениями и автономными научными учреждениями в течение семи дней с момента внесения в единый государственный реестр юридических лиц записи о его государственной регистрации, а уведомление о вхождении в состав участников – в течение семи дней со дня внесения в единый государственный реестр юридических лиц записи о государственной регистрации соответствующих изменений.

Примечательна формулировка следующей нормы: «Бюджетные научные учреждения и автономные научные учреждения в качестве вклада в уставный капитал хозяйственного общества или складочный капитал хозяйственного партнерства вносят право использования результатов интеллектуальной деятельности, исключительные права на которые принадлежат данным научным учреждениям». Неясен исключительный круг субъектов данного права, очерченный законодателем – толковать эту норму как разрешительную или запретительную? Значит ли это, что частным научным организациям такого права не предоставляется? Интуитивно хочется расценить анализируемый закон как акт, регулирующий деятельность лишь государственных научных организаций. Однако в отношении частных научных организаций законных ограничений не принято. Г.В. Тарасенко и Р.В. Дорогин отмечают неясность данной нормы также относительно определения «основного» учредителя при «равенстве» вносимого капитала [3].

Согласно официальным разъяснениям[6], перечень результатов интеллектуальной деятельности, которые можно внести в уставный капитал хозяйственных обществ, является закрытым и включает в себя изобретения, полезные модели, промышленные образцы, селекционные достижения, программы для электронных вычислительных машин, базы данных, топологии интегральных микросхем и секреты производства (ноу-хау)[7].

Иначе говоря, объекты авторского права (научные статьи, письменные исследования, аналитические отчеты, произведения литературы, искусства, науки) в данный перечень не вошли, что может ограничить в праве на создание хозяйственного общества научные учреждения, результаты интеллектуальной деятельности которых выражены в авторском праве.

Ранее это объяснялось действием пункта 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 6 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса РФ», в котором указывалось, что в качестве вклада в уставный капитал не может быть использован объект интеллектуальной собственности (патент, объект авторского права, включая программу для ЭВМ, и т.п.) или «ноу-хау» – могло быть «передано» лишь право пользования таким объектом по лицензионному договору[8]. На сегодняшний день данный пункт признан недействующим. Кроме того, секреты производства уже включены в перечень объектов, которые могут быть переданы.

Считаем возможным расширить перечень объектов. Разумеется, встает вопрос об оценке такого вклада в капитал в денежном эквиваленте. Поскольку закон позволяет договориться участникам создаваемого хозяйственного общества по этому вопросу, закрепив свое единогласное мнение в решении учредителей, думается, это применимо и к объектам авторского права.

5. Право создавать центры коллективного пользования научным оборудованием, уникальные научные установки.
6. Право на получение статуса государственного научного центра Российской Федерации.

Отметим, что таким правом обладают научные организации, собственником которой является государство либо государственная академия наук, что сокращает круг потенциальных научных центров по признаку учредителя; важна принадлежность именно к федеральным органам государственной власти.

Для наделения научной организации таким статусом необходимо соблюдение предусмотренных законом условий. Первое – наличие уникального опытно-экспериментального оборудования или уникальной научной установки, критериев к которому закон не содержит. Полагаем, в отсутствие пояснений важно определить назначение оборудования (в научных, проектных целях, образовательных), а также возможность признания уникальным оборудования, усовершенствованного научной организацией.

Второе условие – наличие работников и специалистов высокой квалификации. Пункт 1 статьи 4 ФЗ «О науке…» рассматривает в качестве научного работника (исследователя) гражданина, обладающего необходимой квалификацией и профессионально занимающегося научной и (или) научно-технической деятельностью, а в качестве специалиста – гражданина, со средним профессиональным или высшим профессиональным образованием и способствующий получению научного и (или) научно-технического результата или его реализации. Пробельность закона, на наш взгляд, заключается в неясности, могут ли быть учтены сотрудники, работающие в организации внештатно, да и само требование «высокой квалификации» легального толкования не получило – неясно, считать ли высокой квалификацией научную степень и звание или наличие побед в научных конкурсах.

В-третьих, научная деятельность организации должна получить международное признание. На наш взгляд, эта оценочная категория провоцирует вольное толкование. Как известно, даже международные награды, конференции и публикации научных статей с зарубежными соавторами обладают разной степенью важности, «субъективной важностью». Считаем, это порождает избирательное присвоение Правительством РФ статуса государственного научного центра, который является условием налоговых послаблений. Ведь само по себе соблюдение требований для получения статуса научного центра изменения статуса налогового агента, по мнению суда, не влечет[9]. В исследовании Е.В. Аржаных, О.Н. Андреевой и Л.Г. Зубовой отмечается, что субъективизм при оценке научной деятельности, ее ключевых показателей и результатов является одной из основных проблем российской науки [4].

Отметим, что критерии результативности научной организации, приведенные в научной публикации С.В. Проничкина и И.П. Тихонова [5], разработанные Минобрнауки России и РАН, включают уровень научных результатов, их признание, квалификация и возраст научных кадров, публикационная активность и т.д. Представляется, что критерии результативности деятельности научной организации более конкретны и осязаемы, чем требования к организациям, для присвоения им статуса научного центра.

Сегодня в России действуют 42 научных центра, организационная правовая форма которых сводится к федеральным государственным унитарным предприятиям либо акционерным обществам, акциями которых (или контрольным пакетом) владеет государство[10]. Если провести анализ сфер научной деятельности центров, схематично он будет выглядеть следующим образом (см. рис. 2).

Рисунок 2. Разделение научных центров России по сферам деятельности

Мы старались указать в схеме наиболее конкретные отрасли, в случае невозможности установить таковую, указывалась общая сфера – например, «физика». Некоторые научные организации специализируются на нескольких сферах. Так, деятельность ФГУП «Всероссийский научно-исследовательский институт авиационных материалов» (г. Москва) сконцентрирована как на производстве материалов, так и на авиации. В таких случаях научные центры были отмечены и в той, и в другой сфере.

Отметим, что приоритет отдается таким направлениям, как физика, химия, медицина, авиация. Большинство предприятий действуют в интересах оборонных, ракетно-космической и атомной отраслей промышленности, осуществляют разработку, изготовление, испытания, ремонт и утилизацию вооружения, военной и космической техники, а также основных комплектующих изделий к ним, что соотносится с интересами государственного оборонного заказа. Между тем, нам кажется верным суждение Ж. Редлера о необходимости создания маркетинговых стратегий научных организаций, их популяризации как брендов, поскольку в настоящее время всемирно известные компании, проводящие научные исследования, давно стали брендами (Гугл, Майкрософт, Фейсбук и т.д.), в то время как российской науке это пока не свойственно [6].

Отсутствуют научные центры в области гуманитарных наук. С одной стороны, это объясняется требованием наличия у научной организации опытно-экспериментального оборудования или уникальной научной установки, что в отношении, например, юриспруденции попросту невозможно – очевидно, необходимо привлечение наработок в области других наук. При том отметим, что область познания гуманитарных наук неосязаема.

Встает вопрос о трактовке вышеуказанной нормы-требования как нормы идеологической. Создается впечатление, что гуманитарные науки – и не науки вовсе. Однако напомним, что данная норма действует в отношении государственных научных организаций, создана государством в лице уполномоченных законодательных органов и, казалось бы, можно ли спорить о верности или неверности создания нормы в таком виде?

Отметим, что за пределами данной нормы остаются такие области знаний, как филология, психология, социология, философия, политология, юриспруденция и т.д. В современной науке осязаемость результатов деятельности становится редким явлением – создаются виртуальные модели, виртуальные установки, к которым понятие «наличия» или «наличности» попросту неприменимо. Учитывая, например, что одним из способов проверки научного знания в области юриспруденции является эксперимент (введение новой нормы права на ограниченной территории с отслеживанием процессов ее интеграции в общественные отношения и последствий интеграции), стоит задуматься о внесении изменений в закон.

Другая проблема – территориальная сосредоточенность научных центров в европейской части России: 22 находятся в Москве, 10 – в Санкт-Петербурге, 4 – в Московской области, по одному – в Калужской, Новосибирской, Ульяновской областях и Краснодарском крае.

Отмечается недостаток научных центров на территории регионов, что прогнозирует отток квалифицированных кадров в европейскую часть страны. Справедливо замечание И.А. Монахова, И.Н. Веселова и А.А. Мальевой о том, что развитие региональной научной среды зависит от уровня финансовой поддержки исследований со стороны региона, а также от наличия исследовательской инфраструктуры [7]. Предлагаем пересмотреть условия присвоения статуса научного центра. Необходимо допустить наделение статусом (минуя приставку «государственный») частной научной организации с послаблением налоговых повинностей. Считаем возможным перенять опыт зарубежных коллег, которые обосновывают освобождение от уплаты налога «благотворительной» концепцией научных организаций, исследованием тем в общественных интересах, а не как слепым соответствием статусу научного центра [8].

В законе упоминается единственная обязанность научных организаций поддерживать и развивать свою научно-исследовательскую и опытно-экспериментальную базу, обновлять производственные фонды. Осмелимся назвать эту норму мертворождённой, поскольку по сути своей она не содержит никакого конкретного предписания и выглядит скорее как пожелание законодателя, наставление развиваться.

Очевидно, что для исполнения такого пожелания развития, для поддержания организации в рабочем состоянии необходимо постоянно обновлять техническую базу. Целесообразно ввести норму о взаимных правах и обязанностях научных организаций и их собственников.

В контексте исследования прав и обязанностей научных организаций интересна формулировка пункта 5 статьи 5 ФЗ «О науке…», которая закрепляет, что научная организация осуществляет научное и научно-техническое сотрудничество с иностранными юридическими лицами и внешнеэкономическую деятельность в соответствии с законодательством Российской Федерации и международными договорами. Снова мы встречаемся с нормой-декларацией, толкования к которой не удалось нам найти даже в судебной практике[11]. Нам видится эта норма (диспозиция в чистом виде) коллизионной – разъясняющей, что в случае конфликтов в отношениях по сотрудничеству с иностранными научными организациями, следует применять законодательство Российской Федерации и международные договоры.

Последние положения статьи ФЗ «О науке…», регламентирующие деятельность научных организаций, касаются правового регулирования создания, реорганизации и ликвидации научных организаций. Опуская известные нам положения Федерального закона от 8 августа 2001 г. № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»[12], который применяется к научным организациям в полном объеме, отметим лишь специальную норму о реорганизации. Так, по мнению законодателя, при реорганизации государственной научной организации должно обеспечиваться сохранение технологического единства научной и (или) научно-технической деятельности. Не допускается выделение из состава указанной научной организации опытного, опытно-экспериментального, опытно-учебного, опытно-фармацевтического производства и лечебных баз.

Коснемся круга субъектов, осуществляющих деятельность в научной организации (см. Таблица 2).

Таблица 2. Анализ субъектов, принимающих участие в деятельности научной организации, исходя из содержания ФЗ «О науке…»

Из таблицы усматривается еще одно несовершенство закона – не раскрыты полномочия субъектов (это можно списать на право научной организации прописать их самостоятельно в уставе), не содержится конкретных норм-дефиниций.

Полагаем, фрагментарное правовое регулирование отражает в целом проблему отношений научного сообщества и государственного сектора. Несмотря на солидный «возраст» акта, законодатель, установив некоторые обрывочные условия, не потрудился сформулировать хотя бы какие-то разъяснения в подзаконных актах, а о «частной» науке и вовсе забыл. Между тем, обращаясь к рейтингам SCI, нельзя не заметить, что большинство научных организаций частично или полностью финансируются частными субъектами[13]. Примечательно, что несмотря на высокий процент российских научных организаций, финансируемых за счет государства, лишь Российская академия наук (РАН) заняла в 2020 году двадцатую строчку рейтинга, остальные оказались ниже не менее, чем на 500 единиц. По верному замечанию Е.В. Осадчука, скудность взаимодействия научных организаций с предпринимательским сектором связано, в том числе и с недостаточным правовым регулированием данного вопроса и, в частности, технических моментов [9].

Несовершенство ФЗ «О науке…» видится и в отсутствии слаженной судебной практики – это отнюдь не свидетельство совершенства закона, – он попросту не используется. Это заставляет задуматься о привлечении в отечественную науку частных капиталов. Оговоримся, что за рубежом научные организации взаимодействуют в том числе с добровольцами, что для отечественной науки пока немыслимо [10].

Итак, теоретический результат исследования выражен в изменении определения научной организации: «это юридическое лицо или общественное объединение научных работников, осуществляющие в качестве основной деятельности научную и (или) научно-техническую деятельность». Научная организация может являться организацией, осуществляющей обучение, однако научная и образовательная организация смешаны быть не могут.

Исследовав виды научных организаций, мы впервые можем предложить их теоретическую классификацию. По организационно-правовой форме: корпоративные организации, которые делятся на коммерческие (хозяйственные общества, АО, ООО и др.) и некоммерческие (союзы, некоммерческие партнерства и др.); международные организации; а также унитарные организации, из которых выделяются коммерческие (казенные предприятия, ФГУП) и некоммерческие (фонды, ФГАУ, ФГБУ, ФГКУ, общественные учреждения).

По структуре организации: юридические лица; организации, созданные без прав юридического лица (представительства, филиалы, структурные подразделения).

По форме собственности: частные; федеральные; региональные; муниципальные; иностранные; смешанные.

По научно-правовому статусу: научные организации; научные центры и т.д.

С практической точки зрения отметим недостаток правового регулирования в вопросе создания лаборатории на базе высших учебных заведений, неясность границ действия ФЗ «О науке…» – о частных научных организациях в нем ни слова. Необходимы разъяснения понятий «уникальность научного оборудования», «высокая квалификация научных работников», «международное признание»

Считаем важным закрепить процент государственно-частного партнерства в сфере владения научными организациями, рассмотреть вариант введения нормы-требования для признания научной организации гуманитарного направления научным центром, рассмотреть вопрос наделения статусом научного центра (минуя приставку «государственный») частной научной организации с послаблением налогового бремени.

Предлагаем внести в перечень результатов интеллектуальной деятельности, которые научная организация вправе внести в уставный капитал хозяйственного общества, добавив объекты авторского права (научные статьи, письменные исследования, аналитические отчеты, произведения литературы, искусства, науки).

Целесообразно ввести норму о взаимных правах и обязанностях научных организаций и их собственников, касающуюся поддержки и развития научно-исследовательской и опытно-экспериментальной базы.