Сегодня аборт – это главный разрушитель мирной жизни,
потому что это война против ребёнка …
а, если мы принимаем то,
что мать может убить даже собственное дитя,
можем ли мы говорить другим людям,
чтобы они не убивали друг друга?
Святая Тереза Калькуттская
Все мы – люди, свободно живущие в современной действительности, понимаем, что человеческая жизнь выступает в качестве высшей ценности любого государства, которое провозглашает уважительное отношение к ней и должную защиту. При этом, хоть все и понимают важность и ценность данного нематериального блага, вопрос начала человеческой жизни до сих пор остаётся открытым.
Каждый из нас понимает, что общественная жизнь должна быть упорядоченной. Отсутствие упорядоченности приведёт общество к хаосу и возможной гибели. Но в чём же заключается эта самая упорядоченность? Полагаем, что в неукоснительном соблюдении норм права отдельно взятым человеком; в приспособлении своего поведения к законодательно установленным требованиям, которые отличаются динамичностью, взаимосвязанной с развитием самого общества.
При этом мы должны понимать, что право, требующее от общества правопорядка, должно предоставлять каждому его индивиду определённого рода ясность при возникновении тех или иных правовых отношений, поскольку её отсутствие становится отравляющей жизнь червоточиной, ведь человек попадает в весьма затруднительное положение вследствие неизвестности относительно того, что исполнять и к чему приспосабливаться.
Закономерным в данном случае является и то, что развитие индивидуальности усиливает потребность в определённости права. Будучи лицом к лицу с обществом, личность вправе требовать от последнего точного указания того, чего от него хотят. Право на определённость правовых норм, по сути, выступает в качестве одного из неотъемлемых прав личности.
Актуальность заявленной темы исследований заключается в том, что представители различных областей знания не могут прийти к конкретной позиции относительно возникновения права на жизнь, которая вбирает в себя должный консенсуальный подход, удовлетворяющий хотя бы и не всем, но большей части людей, сведущих в данной теме. В связи с этим рассмотрение основных точек зрения поможет приблизиться к «золотой середине» в извечном поиске временного ориентира, позволяющего заявить о подобности, сопоставимости внутриутробного человеческого существа с его прародителем.
«Человек», «человеческое существо», «жизнь» – понятия довольно простые и знакомые каждому, при этом связующим для них является понятие «жизнь». Представляется правильным рассмотреть подходы по определению начала жизни в следующей последовательности: «Религия – право – медицина».
Религия
Религия (лат. religio – благочестие, поклонение, почитание) выступает в качестве комплекса чувств, а также практико-ориентированных ритуальных и обрядовых действий, которые связаны с верой в высшие силы, являясь неким фактором в объединении между собой людей в определённую организацию.
Органичность существования религии в обществе характеризуется тем, что сопровождает человечество долгое время: большая часть учёных считает, что религия живёт столько, сколько существует Homo Sapiens – человек разумный [1, с. 45–46].
С религиозной точки зрения раскрывается и моральная сторона вопросов, связанных с сокровенным процессом зарождения, а также становления существа человеческого.
Современное российское общество, отличаясь своей поликонфессиональностью, выделяет три основные религии: буддизм, христианство, ислам.
С учётом представленных вероучений стоит рассмотреть основные идеи, провозглашаемые самими верующими относительно начала течения жизни.
Религиозно-философские системы древних культур Востока и Запада большое внимание уделяют осмыслению проблемы жизни и смерти, в связи с чем исследователи современности в поисках решения этих вопросов нередко обращаются к традиционным духовным культурам [7].
Так, основная отличительная черта буддизма заключается в его мистичности, поскольку в рамках данного религиозного течения принято различать около четырёх типов рождений, в частности:
- рождение из яйца (андаджа) – к данному типу рождения можно отнести всех тех позвоночных животных, развитие и появление на свет которых происходит вне родительского организма, к примеру, змей, птиц, черепах и др.;
- рождение из тепла и влажности (самсададжа) – такой тип рождения присущ беспозвоночным животным, появление которых происходит в местах «противных и мерзких», к примеру, гельминтам, трематодам и др.;
- рождение из утробы (джалабуя) – тип рождения, который свойственен любому живому существу, зачатому при помощи родительского организма, развивающемуся в нём и появляющегося из него, к примеру, человеку, кошке, слону и др.;
- спонтанное рождение (опапатика) – к данному типу рождения принято относить существ верхнего и нижнего мира, то есть божеств и обитателей ада [2].
В соответствии с этим в буддизме принято выделять три мира, а также шесть видов существ, которые пребывают в процессе перерождения, в частности, богов, асуров (существ, которые обладают магической силой), людей, животных, голодных духов, существ ада, причём первые три вида из них это существа высшего рождения, вторые же – существа низшего рождения, при этом человеческое рождение относится к наилучшему из типов.
Началом течения человеческой жизни выступает слияние женских и мужских половых клеток, то есть акт оплодотворения, с момента которого человеческий зародыш наравне со взрослым индивидом имеет право на уважительное к нему отношение. Сама суть губительного отношения к ещё не родившемуся человеку – аборт – является противоречащей буддистскому учению, первая заповедь которого требует от человека полного воздержания от поступков, в основе которых лежит причинение непоправимого вреда живому существу – лишение его жизни.
Добродетель этой буддистской заповеди заключается в порицании пренебрежительного отношения – убийства ещё не родившегося ребёнка со стороны себе подобных, но уже взрослых людей [10].
При этом интересен тот факт, что убийство не подлежит оправданию: даже если лишение жизни являлось результатом исполнения отданного приказа, лицо, его исполнившее, ничуть не отличается от лица, его отдавшего, поскольку они являются убийцами, прерывателями священного и единственного в своём роде блага – человеческой жизни [11].
Однако из каждого правила есть свои исключения, согласно которым убийство себе подобного может быть воспринято в качестве выхода из ситуации неблагоприятной и, на первый взгляд, безвыходной. К ним, в частности, буддисты относят медицинские показания, состоящие из обстоятельств, при которых на чаше весов жизни оказываются ещё не рождённый малыш и его мать, где тяготение в сторону матери возможно при необходимости спасения её жизни[1], и случаи, когда человеческий зародыш имеет дефекты, которые по своей природе несовместимы с жизнью.
Категоричным является отношение католиков и православных в части онтологического статуса человеческого эмбриона.
Так, в Инструкции по достоинству личности по некоторым вопросам биоэтики[2] указывается, что человек обладает достоинством, присущим ему от самого зачатия до самой естественной смерти, при этом достоинство должно быть признано абсолютно за каждым и никто не может быть его лишён.
Священнослужители отрицательно относятся к сведению человеческого существа на его первых этапах развития к обычной группе клеток, поскольку явным является то, что эмбриональное человеческое тело подвергнуто постепенному развитию в соответствии со своей внутренней чётко определённой программой с её надлежащей завершённостью, в связи с чем, очевидно, что плод человека с момента формирования зиготы требует к себе уважительного отношения, морально причитающееся человеку в его телесной, а также духовной целостности.
Представленные выше идеи основаны на том, чтобы само человечество признавало и продвигало все те дары, которыми человек был наделён Творцом, в частности, жизнь, знания, свободу. Церковь понимает страдания пар, которые сталкиваются с проблемами фертильности, признаёт законность их желания иметь ребёнка, даже путём экстракорпорального оплодотворения (ЭКО), однако запрещает переоценивать достоинство человеческой жизни до уровня абсолютного превосходства, акцентируя внимание на том, что любовь Бога не имеет каких-либо дифференцирующих начал между любовью к младенцу, находящемуся в материнском организме, и молодым либо же пожилым человеком, который этот организм покинул давно и развивается вне его стен, ведь Бог видит в них отпечаток своего собственного подобия.
Интересной является и позиция Русской Православной Церкви относительно начала течения человеческой жизни, изложенная в документе «О неприкосновенности жизни человека с момента зачатия», принятом 27 декабря 2023 г. Священным Синодом[3].
Со ссылкой на писания христианского мыслителя Тертуллиана[4] указывается, что человеческая жизнь имеет ценность с самого момента зачатия, в связи с чем право на жизнь возникает уже в утробе матери, благословляя тем самым любые старания, которые направлены на защиту материнства, а также деторождения. Православная Церковь призывает государство встать на защиту жизни и здоровья ещё не родившихся детей.
Немаловажно, что Православная Церковь отнеслась к изучению данного вопроса со всей серьёзностью, прибегнув к медицинской науке, что является верным шагом на пути защиты слабых и обделённых человеческих организмов.
Так, в издании указывается на факт эмбриональной уникальности, которая заключается в том, что ни клетка отцовского организма, ни клетка организма материнского не является схожей по своей биологической структуре с самим эмбрионом, являющимся на всём своём внутриутробном развитии совершенно новым человеческим организмом, ответственными за который выступают сами родители. Аборт в связи с этим Церковью порицается как намеренное убийство себе подобного, ведь человеческая жизнь неприкосновенна как до, так и после появления на свет младенца[5].
Указав ряд обстоятельств, которые подталкивают женщин сделать аборт, в частности, отсутствие материальной, а также моральной поддержки, беременность в период несовершеннолетия и беременность без супруга, Православная Церковь считает необходимым выработать действенные меры для защиты материнства и детства, в число которых входит создание при епархиях и приходах, при государственных и муниципальных учреждениях кризисных центров помощи женщинам, которые оказались в безвыходной жизненной ситуации в целях их поддержки как в период беременности, так и после родов.
Меры, предложенные Русской Православной Церковью для защиты прав ещё нерождённого ребёнка, являются наиболее верными в сложившейся правовой пробельности относительно статуса человеческого эмбриона, однако остаётся не до конца понятным вывод относительно отрицательной абортальности, так как полный отказ от аборта не является верным решением данной проблемы, поскольку возможны различные показания к применению данного экстраординарного способа лишения человеческой жизни.
Что касается ислама, то право на жизнь выступает в нем в качестве ключевого блага, перед которым все равны как в материальном, расовом, так и в других планах, поскольку им наделил сам Аллах.
Относительно содержания суры «Власть» хочется отметить истины, обозначенные одним из толкователей Корана – Маудуди. Во-первых, никто не вправе лишать жизни, кроме Аллаха; во-вторых, жизнь и смерть человека наделены особым смыслом, отражающим основные моральные концепции о добре и зле; в-третьих, жизнь является своего рода испытанием, конец которой определяется смертью самого человека; в-четвёртых, решение о признании поступков благими либо же богопорицаемыми может быть принято только самим Творцом, иные же таким правом попросту не наделены; в-пятых, под испытанием Творца следует понимать воздаяние по делам, которые были совершены человеком при жизни [5].
Из представленного следует, что жизнь в исламе имеет довольно высокую ценность, в связи с чем аборт сравним с понятием убийства, и лицо, прибегнувшее к данному способу детоубийства, становится грешником, которому впоследствии воздастся от Творца.
Право
Что касается права, то последнее призвано гармонизировать и структурировать человеческое существование путём санкционирования в существующей жизни неких правил, вбирающих в себя компромиссные начала всего общества, которые нужны для адекватной, спокойной и защищённой жизни граждан.
Чтобы верно определить правовые идеи относительно начала человеческой жизни и права нерожденного ребенка на безопасное внутриутробное развитие, обратимся к научным исследованиям, нормативным правовым актам и сложившейся правоприменительной практике.
Ст. 17 ГК РФ[6] содержит указание на то, когда человек признаётся человеком: моментом начала такого признания выступает рождение человека, у которого появляется определённый набор прав, расширяющихся по мере взросления. Так законодатель очертил чёткие границы, вне рамок которых человек лишается своей правоспособности.
С одной стороны, данная норма не подлежит расширительному толкованию, поскольку имеет строгие понятные ориентиры, с другой же стороны, данный вопрос до сих пор остаётся дискуссионным в юридической науке и практике, так как действующее законодательство не всегда успевает идти в ногу со временем, вследствие чего общество проявляет соответствующую реакцию, необходимую для пересмотра и переосмысления длительно существующих норм.
Позиции научного сообщества распределены по трем направлениям.
Представители первого направления (И. Я. Фойницкий [20], М. Д. Шаргородский [21]) связывали начало течения человеческой жизни с моментом отделения ребёнка от организма матери совместно с осуществлением самостоятельного дыхания.
Вторая точка зрения, прослеживаемая в работах таких учёных, как В. Д. Набоков [13], А. А. Пионтковский [9, с. 22] и др., заключается в признании начала жизни индивида после появления на свет какой-нибудь части ребёнка. При этом большая часть учёных не указывает в качестве обязательного критерия наличие самостоятельного дыхания, аргументируя это тем, что нерождённый малыш уже в утробе матери имеет свойственный для его обстановки, в которой он развивается, плацентарный тип дыхания, сменяющийся в течение определённого времени – от двадцати четырёх до сорока восьми часов – на лёгочный тип дыхания.
Представители третьей позиции (Л. Н. Линик [12], Г. Б. Романовский [18] и др.) указывают на необходимость признания начала течения человеческой жизни ещё до рождения индивида, связывая его с моментом слияния женских и мужских половых клеток, ведь с данного момента части двух разных организмов соединяются в одно целое, организуя совершенно новый, отличный ото всех других организм, со своим набором диплоидных клеток.
Каждая из указанных выше теорий получает право на существование в современных реалиях вследствие их закрепления в нормативных правовых актах различных стран.
Стоит рассмотреть возможность перехода к более реальной правотворческой деятельности с реформаторскими идеями в сочетании с последними научными открытиями, – деятельности, направленной на признание и изменение определения начала человеческой жизни с соответствующим редактированием правоспособности, которая необходима плоду. Определение правового подхода, который должен лечь в основу при санкционировании начала человеческой жизни, должно следовать за анализом правового положения самого эмбриона.
В современном мире установилось три точки зрения относительно правового положения эмбриона.
Первая из них заключается в косвенном признании эмбриона полноправным субъектом правоотношений в силу наличия ряда норм, обеспечивающих признание и охрану некоторых имущественных прав, а также жизни и здоровья нерождённых детей [3].
Так, научная работа А. М. Зайцевой [8] является ярким примером изучения новых рубежей человеческого существа с выдвижениями предложений по включению его в структуру правоотношений в качестве субъекта права с наделением соответствующей правоспособностью. Автором акцентируется внимание на том, что традиционный способ наделения правоспособностью человека, связанный с моментом рождения, давно устарел, поскольку современные научно–технические и связанные с ними биологические исследования ставят под сомнение проявление такого рода ограничения правоспособности, поскольку решению вопроса относительно начала человеческой жизни не просто не может, а даже не должно каким-либо образом противоречить объективное знание естественнонаучного характера. А. М. Зайцева утверждает, что нельзя оспаривать связь, наблюдающуюся между признанием человеком и презумпциями его индивидуального и неповторимого. И поскольку процесс зачатия и дальнейшего развития человеческого эмбриона выступает в качестве биолого-физиологического подтверждения его уникальности, то данный факт можно трактовать как реальную возможность по наделению его правоспособностью. Так как о проявлении индивидуальности у человека можно говорить с момента его зачатия, то именно данный этап и служит основой правового признания эмбриона в качестве высшей ценности не только для его родителей, но и для государства, и как следствие, признание его полноправным субъектом правоотношений.
Авторами второй точки зрения эмбрион рассматривается как биологический объект человека, поскольку с момента отделения от человеческого организма обладает признаками, присущими всем объектам гражданских прав (полезностью, дискретностью и др.).
Приверженцы подхода, заключающегося в отнесении эмбриона к категории вещей, основывают свои доводы либо на том факте, что на доимплантационном этапе развития у эмбриона отсутствуют какие–либо индивидуальные черты, либо же на факте присутствия во многих странах легализованных абортов. Именно эти доводы выступают «фундаментом научных работ» Ю. Ф. Дружининой [6], А. Р. Пурге [17], которые, помимо отнесения человеческого эмбриона in vitro к категории вещей, подчеркивают свойственные ему признаки, представляющие собой совокупность следующих черт:
- индивидуальная определённость;
- движимость;
- «механическая (природная) сложность»;
- неделимость либо же делимость (в зависимости от того, какая цель преследуется),
- и помимо стандартных черт, свойственных любой вещи, авторами выводится ещё одна, специальная черта – спецификация, заключающаяся в слиянии ооцитов и сперматозоидов для образования в последующем человеческого зародыша.
Основные доводы, изложенные в научных работах указанных выше авторов по-своему интересны, однако относиться к ним стоит с некоторой осторожностью, поскольку не стоит забывать о том, что признание эмбриона объектом гражданских прав автоматически влечёт его оборотоспособность. Вместе с тем такие сделки нельзя расценить как соответствующие общепризнанным положениям морали и нравственности, в силу чего они должны рассматриваться как ничтожные по правилам ст. 169 ГК РФ.
Наиболее верной представляется третья точка зрения, согласно которой правовая природа эмбрионов должна рассматриваться в русле концепции sui generis, когда эмбрион и плод человека представлены в качестве особого субъекта, точнее, квазисубъекта права.
Под квазисубъектом права понимается лицо правообладающее, то есть носитель исключительно субъективного права, чья социально-правовая ценность, а также значимость признана в правовом сообществе [16]. При этом данное лицо, исходя из его характерных черт, не может выступать в качестве полноценного субъекта права ввиду невозможности наложения на него каких-либо обязанностей, так как непонятен процесс привлечения его к юридической ответственности за их невыполнение.
Не менее интересным примером может служить научная статья Е. А. Останиной [14], в которой анализируется право на распоряжение своим телом с позиции цивилистики. Автор подчёркивает спорность темы о признании эмбриона субъектом права, а вопросы относительно его правоспособности и вовсе не имеют однозначного ответа, ведь там, где в законодательных актах можно найти декларативное отнесение эмбрионов человека к субъектам права, отсутствует признание за ним всей полноты правоспособности как за уже родившимся человеком. При этом там, где встречаются нормы, указывающие на возникновение правоспособности с момента рождения, можно обнаружить и наделение некоторыми из них частичной правосубъектностью эмбрионов. Эмбрион человека стоит рассматривать как элемент особого правового явления: с опорой на научную статью Г. Дамшена и Д. Шёнекера «При сомнении – в пользу эмбриона», Е. А. Останиной высказывается мнение о необходимости относиться к эмбриону таким образом, чтобы обеспечить максимальную защиту дальнейшего его превращения в человека, пока не будет поставлена точка в вопросе его законодательной определённости.
Представленные выше доводы позволяют убедиться в квазисубъектности эмбриона и плода человека, как существ правообладающих (к примеру, право наследования и др.), то есть исключительно носителей субъективного права, чья социально-правовая ценность, а также значимость должны быть признана в правовом сообществе.
Медицина
За основу в развитии научной мысли абсолютистско-консенсуальной направленности (признание эмбриона и плода человека квазисубъектами права), на наш взгляд, стоит брать подход, согласно которому начало течения человеческой жизни признают ещё до рождения индивида, связывая с моментом слияния женских и мужских половых клеток, указывая, что с данного момента части двух разных организмов соединяются в одно целое, организуя совершенно новый, отличный ото всех других организм, со своим набором диплоидных клеток.
Эмбрион и плод человека заслуживают к себе уважительного отношения от лиц, подобных им, однако это не означает, что их стоит наделить правоспособностью в том виде, в котором обладают ею, к примеру, несовершеннолетние, поскольку тот же самый эмбрион обладает высокой степенью гибели путём его отторжения организмом матери, нежели плод человека, у которого клетки перестают быть тотипотентными. Организм матери признаёт его как родного, как следствие, отторжение сведено к минимуму, однако это не означает, что кто-то из них должен быть признан государством, а кто-то – нет. Напротив, признание должно осуществляться в отношении обоих человеческих организмов, вопрос же следует поставить относительно объёма передаваемых прав, а также времени, с которого за данным внутриутробным развивающимся организмом закрепляется определённый набор прав.
Чтобы ответить на вопросы временно՛го характера стоит обратиться к знаниям из области медицины, которая является неким базисом в санкционировании новых правовых явлений.
Образование новых организмов происходит от себе подобных путём материальной преемственности, поскольку источником образования выступают родительские гаметы, вырабатываемые особями разного пола – мужчиной и женщиной.
Созревшие половые клетки выступают в качестве основы процесса оплодотворения, где при объединении гамет, которые отделились от родительского организма, образуется новая клетка, являющаяся одновременно организмом нового поколения, и название этого организма – зигота.
Образование зиготы, по сути, выступает началом реализации великого замысла, характеризующегося созданием генетического комплекса, не существовавшего до и никогда не повторяющегося вновь, итогом которого будет являться появление на свет человека со своими биологическими особенностями [3, c. 11–12].
Обратимся к научным познаниям лиц, напрямую взаимодействующих с человеческими организмами, которые появляются на свет путём традиционного слияния гамет, то есть внутри материнского организма, либо же in vitro, чтобы понимать период (зародышевый или фетальный), с которого возможно и необходимо наделить живой человеческий организм предправоспособностью[7].
Активно обсуждать данную проблему начали в конце XX в. Так, в декабре 1996 г. на сессии Совета Европы по биоэтике[8] учёные путём дискурса пришли к выводу о необходимости установления обязательной охраны человеческой жизни ещё до рождения, поскольку человеческий эмбрион является индивидуальным и живым организмом, подобным человеку уже на 14 неделе после слияния женских и мужских половых клеток.
Исследования в целях выяснения начала человеческой жизни, проводимые врачами, представляют большой интерес для всех тех, кто занимается изучением данного вопроса, в том числе юристам в области медицинского права, чтобы определить грань, которая служит отправной точкой в признании за ещё нерождённым человеческим существом особого набора прав.
Доктор Дермот Кирни в период с мая по июнь 2016 года провел масштабное исследование (было опрошено 112 респондентов, работавших в крупной учебной больнице, входящей в состав университета Ньюкасла на северо-востоке Англии) по определению количества врачей которые верят, что жизнь начинается именно с момента зачатия, и по определению количества тех, которые считают, что человеческая жизнь берёт своё начало на иной, произвольно выбранной стадии внутриутробного развития[9].
Около 34 % опрошенных берут за начало человеческой жизни момент зачатия, 30 % опрошенных выразили убеждение о начале жизни с момента появления ребёнка на свет, оставшиеся же ответы распределены неравным образом, при этом 8 % из них предполагают, что жизнь начинается на ранних стадиях внутриутробного развития, то есть в 14–21 день после зачатия.
Учёный предполагает, что наиболее верной является идея признания начала человеческой жизни с момента зачатия, поскольку уже с этого периода образуется отличный от родительского организма человек. При этом доктор с опасением относится к ответам тех врачей, которые начало человеческой жизни определяют 14 днями после зачатия, поскольку таким образом с лёгкостью может быть оправдано проведение исследований стволовых клеток. Аналогичным образом автор строит заключения и в отношении тех, кто считает, что начало человеческой жизни начинается исключительно после имплантации в матку, поскольку последние с меньшей степенью будут испытывать какие-либо этические опасения в отношении абортивных препаратов, проведения исследований над ними, а также их последующей утилизации.
Из представленных учёным результатов следует, что меньшая часть учёных, а также практикующих медиков, которые считают истиной начало человеческой жизни с момента зачатия, выступает серьёзной проблемой для признания действительной реальности в отношении внутриутробного организма (с учётом последних научных открытий). Наличие такого мнения способствует закреплению негативных элементов, в частности, признания жестокого обращения с наиболее уязвимыми живыми организмами, санкционирование проведения исследований над ними и уничтожение за ненадобностью.
Что касается позиций российских учёных в области медицины, то особое внимание стоит уделить научной работе Л. Г. Александровой, Е. В. Кулаковой, Р. Р. Латфуллиной и В. А.Спиридонова, в которой путём разбора существующих проблем относительно определения начала жизни с учётом медицинских и юридических вопросов авторы приходят к выводу о том, что плод человека уже на 22-ой неделе развития должен иметь соответствующее признание в современном обществе, поскольку даже при раннем появлении на свет врачи смогут поддержать его жизнь до полноценного развития [15].
Таким образом, представленные выше подходы учёных-медиков, вполне обоснованно вызывают вопрос: «С какого времени за внутриутробным организмом стоит признавать жизнь, и как следствие, наделять его правоспособностью?».
Можно исходить из того, что, если Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»[10] момент наступления смерти человека определяется гибелью мозга, то моментом начала жизни стоит считать полноценно-сформированный мозг, появление которого обнаруживается на 35-ой неделе, но при этом стоит отметить, что его развитие начинается уже на 21-й день после зачатия, а в период между 6-ой и 8-ой неделей проявляются координированные реакции эмбриона на эндогенные и экзогенные воздействия [19].
При этом важно исходить из жизнеспособности ребёнка, отвечая на вопрос: «Сможет ли он выжить, если появится на этот свет здесь и сейчас?». Как свидетельствует приведённая выше практика, такое выживание может быть достигнуто только на 22-ой неделе внутриутробного развития путём искусственного поддержания живорождённого плода до полноценного развития.
Вопрос о признании и закреплении строго определённого начала человеческой жизни до сих пор не решен, как в правовой, так и в медицинской среде, в отличие от сферы религии, где началом течения человеческой жизни выступает слияние женских и мужских половых клеток, то есть акт оплодотворения, с момента которого человеческий зародыш наравне со взрослым индивидом имеет право на уважительное к нему отношение
С учётом представленных медицинских подходов (учитывая базисность медицины в санкционировании некоторых новых правовых явлений) превалирующими выступают два из них. Сторонники первого считают необходимым за начало человеческой жизни брать результат слияния женским и мужских гамет, то есть образование внутри женского организма человеческого существа, отличного по своим биологическим характеристикам от родительского. Сторонники второго подхода, научная обоснованность которого более оправдана, а также консенсуальна для дальнейшего законодательного реформирования, убеждены, что за начало человеческой жизни стоит брать срок, на котором гибель ребенка при появлении на свет будет сведена к минимуму. Существующий сегодня минимальный жизнеосновный срок, равный 22-м неделям внутриутробного развития, преждевременное появление малыша на котором не будет гибельным для него самого в силу наличия медицинской возможности искусственного реабилитирования ребёнка, в любой момент может быть изменён, в том числе в меньшую сторону. Вопросы такого рода для соблюдения принципов объективности и беспристрастности должны приниматься на консилиуме, состоящем из учёных и практиков в области медицины и юриспруденции, а также сторонников религиозных организаций с обязательным обоснованием приведённых доводов.
Исходя из вышеизложенного, полагаем необходимым предложить следующие рекомендательные изменения:
- Закрепить в Федеральном законе от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» момент начала человеческой жизни, показатель которой считать равным 22-м неделям внутриутробного развития с обязательным созданием на случай преждевременного появления на свет живорождённого плода необходимых медицинских условий по поддержанию его жизни до полного развития, с возможным уменьшением временной рамки с учётом установленных последних научных достижений в области медицины.
- Закрепить в Федеральном законе «Об основных гарантиях прав ребёнка в Российской Федерации» от 24 июля 1998 г. № 124-ФЗ[11] главу, посвящённую внутриутробным детям, с чётким определением ограниченного круга прав, наделение которыми возможно с учётом конкретных обстоятельств внутриутробного развития.
- Разработать регламент, определяющий общие положения организации подготовки и проведения консилиума по решению вопроса об уменьшении периода внутриутробного развития, с которого начинает течь человеческая жизнь, с обязательным привлечением в качестве членов такого консилиума учёных и практиков в области медицины и юриспруденции, а также представителей религиозных организаций.
[1] Данный подход представляется довольно верным и консенсуальным. Дело в том, что мать, выступая в качестве сосуда новой человеческой жизни, оказавшись с ней на одних «весах жизни», имеет определённые преференции, которые позволяют в патовых ситуациях сделать выбор в пользу самой матери, так как содержимое разбитого сосуда (новой человеческой жизни) близко к своей скорой утрате без самого сосуда, как жидкость, вылившаяся из кувшина, близка к испарению на открытом солнце, нежели треснутый сосуд, ведь мать, покалеченная горем, со временем может отойти мыслями от утраты своего малыша, принеся в мир не одну новую жизнь, тогда как малыш, оставленный миру один, лишён возможности без помощи извне выжить в суровом мире.
[2] Инструкция по достоинству личности по некоторым вопросам биоэтики (Instruction dignitas personae on certain bioethical questions: Congregation for the doctrine of the faith, 8 September 2008). URL: https://www.vatican.va/roman_curia/congregations/cfaith/documents/rc_con_cfaith_doc_20081208_dignitas-personae_en.html (дата обращения: 05.04.2024).
[3] URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/6088088.html (дата обращения: 01.04.2024).
[4] Апологетик, IX. 8 // Азбука веры. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Tertullian/apologetik/ (дата обращения: 29.01.2024).
[5] Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека. IV. 2 // Русская Православная Церковь. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/428616.html (дата обращения: 29.01.2024).
[6] Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. № 32. Ст. 3301.
[7] Правоспособность в данном случае должна рассматриваться с учётом исключения из правил, закрепляющих общие положения о правоспособности. К примеру, несение обязанностей не подлежит применению, поскольку тот же самый плод человека лишён возможности исполнять что-то, ретрансляция же на материнский организм требований к определённым деяниям будет ущемлять права обоих индивидов.
[8] Права человека и биомедицина // Совет Европы : офиц. сайт. URL: https://www.coe.int/en/web/bioethics (дата обращения: 29.01.2024).
[9] The beginning of life: UK report – a survey among doctors & medical students // Catholic Medical Quarterly. URL: http://www.cmq.org.uk/CMQ/2017/Feb/beginning_of_life_uk_report.html (дата обращения: 05.04.2024).
[10] Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. № 48. Ст. 6724.
[11] Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. № 31. Ст. 3802.
