Введение. Прежде чем приступить к исследованию вопроса, которому посвящена настоящая статья, необходимо сделать уточнение методологического характера. Дело в том, что на настоящий момент в российской цивилистической доктрине устоялось понимание гражданского оборота как правовой формы экономического оборота. Отмеченное – «надстроечное» – восприятие гражданского оборота, на наш взгляд, исключает регулирующее воздействие на него права, поскольку, как известно, объектом правового воздействия и правового регулирования[1] являются общественные отношения. Признавая же подверженность гражданского оборота правовому регулированию, следует признать и его бытийственный («базисный») характер. С указанных позиций гражданский оборот предстает перед нами в качестве феномена, наличествующего в социуме и, как следствие, занимающего в общей системе общества определенную, а именно экономическую сферу[2], предназначенную опосредовать удовлетворение субъектами своих потребностей за счет «чужих» благ[3].
Ввиду того, что данная сфера общественной жизни, по существу, выступает системой жизнеобеспечения, являясь с силу этого крайне социально значимой, она попадает в число тех явлений и процессов, которые нуждаются в нормативном юридическом регулировании и охранении. Между тем вопросы правового регулирования гражданского оборота, по причине отмеченного выше формального подхода к его восприятию, до настоящего времени не получили должной разработки в юридической литературе. В некоторой степени устраняя данный пробел, мы решили обратиться к вопросу о механизме правового регулирования гражданского оборота, значимость исследования которого обусловлена в том числе важностью механизма правового регулирования, в инструментальном, специально-юридическом аспекте которого, по авторитетному замечанию С.С. Алексеева, «раскрываются исходные юридические начала и “пружины” правового регулирования, а главное, юридический инструментарий непосредственно связывается через функции права с объективно обусловленными требованиями экономического базиса данного общества» [1, с. 270].
Общие замечания о механизме правового регулирования. Исследование вопроса о механизме правового регулирования гражданского оборота целесообразно начать с освещения общих положений о механизме правового регулирования.
Не преследуя цели дать исчерпывающий обзор имеющихся в доктрине подходов к решению указанного вопроса, заметим, что с момента введения данного понятия в научный оборот Н.Г. Александровым [6] и его фундаментальной разработки С.С. Алексеевым [7] трактовка механизма правового регулирования не отличалась единообразием. Так, С.С. Алексеев предложил понимать под механизмом правового регулирования «взятую в единстве всю совокупность юридических средств, при помощи которых обеспечивается правовое воздействие на общественные отношения» [Там же, с. 30]. Иного взгляда придерживался Ф.Н. Фаткуллин, по мнению которого, «будучи разновидностью государственной деятельности, правовое регулирование в действительности … способно аккумулировать только властные, управленческие акты регулирующей подсистемы» [8, с. 160]. Как отмечал ученый, эта деятельность состоит из двух «эшелонов» – общего правового регулирования, которое «олицетворяет правотворчество» и имеет свой «собственный, автономный и целостный механизм», и индивидуального правового регулирования, механизм которого «подчинен интересам правореализации» [Там же]; на этом основании он полагал более оправданным не использование понятия «механизм правового регулирования», а «конструирование понятий “механизм общего правового регулирования” и “механизм правореализации”» [Там же]. С точки зрения В.М. Сырых, механизм правового регулирования представляет из себя систему, которая состоит из: правовых средств; субъектов, осуществляющих правовое регулирование или правовую деятельность; юридически значимых результатов их деятельности, и подразделяется при этом на три компонента: механизм правотворчества, механизм реализации права и механизм принуждения [9, с. 166–167].
Однако невзирая на наличествующие различия в определениях механизма правового регулирования, в общей теории права превалирует трактовка его как совокупности или системы правовых (юридических) средств, при помощи которых осуществляется правовое регулирование общественных отношений [6, с. 105–107; 7, с. 30; 2, с. 156; 10, с. 192]. Именно из такого восприятия механизма правового регулирования, полагая данный подход наиболее приемлемым с цивилистических (т. е. отраслевых, суть, прикладных, абстрагированных от вопросов правотворчества) позиций, мы будем исходить в дальнейшем изложении, в предельно общем виде понимая, таким образом, механизм правового регулирования гражданского оборота как систему юридических (правовых) средств, при помощи которых осуществляется правовое регулирование (упорядочение) социальных связей (отношений), образующих гражданский оборот как сферу общества.
В то же время и в рамках избранного понимания среди правоведов отсутствует единство взглядов, в частности, на компоненты механизма правового регулирования. Так, С.С. Алексеев, отмечая, что критерием для обособления ключевых элементов механизма правового воздействия могут служить этапы (стадии) правового регулирования, выделял сообразно им три основных элемента механизма правового регулирования[4]: юридические нормы, правовые отношения и акты реализации субъективных прав и обязанностей [1, с. 281–282]. Факультативной стадией, которая может либо предшествовать возникновению правоотношений, либо обеспечивать их реализацию, ученый считал индивидуальные предписания применения права [Там же, с. 282]. С.А. Комаров, также отмечая стадии, которые включает правовое регулирование, выделяет в соответствии с ними четыре основных элемента механизма правового регулирования: нормы права; правоотношение; акты реализации прав и обязанностей; акты применения права [3, с. 94 (автор главы – С.А. Комаров)]. М.М. Рассолов, с одной стороны, пишет, что «можно выделять и рассматривать три элемента (звена) механизма правового регулирования», но, с другой стороны, отмечает, что «это трехзвенное построение механизма правового регулирования не носит универсальный характер» и не высказывая своего мнения по данному вопросу, констатирует, что отдельные ученые выделяют и исследуют еще один элемент – акты применения права [12, с. 561–562]. Как нетрудно заметить, ученые не сходятся в вопросе о необходимости включения в механизм правового регулирования актов применения права, точнее – о характеристике их как основного или факультативного элемента. Нам близка позиция ученых, которые, исходя из того, что процесс правового регулирования проходит стадию применения права не всегда[5], считают стадию применения права и, следовательно, ключевое правовое средство данной стадии – акты применения права – факультативным (или дополнительным) элементом механизма правового регулирования [1, с. 282; 10, с. 213–214].
Бóльшим единением среди правоведов отличается вопрос о типах правового регулирования, т. е. об общей направленности воздействия права на общественные отношения, зависящей от того, что лежит в основе регулирования – общее дозволение или общий запрет[6] [1, с. 219; 13, с. 44; 3, с. 95–96][7]. Отечественная доктрина традиционно различает два типа правового регулирования – общедозволительный и разрешительный [11, с. 380–382; 1, с. 219–220; 3, с. 95–96; 10, с. 173–175; 13, с. 44]. Первый из них основан на общем дозволении и характеризуется формулой «дозволено все, кроме запрещенного законом»; второй – на общем запрете и характерном для него принципе «запрещено все, кроме дозволенного законом» (либо «дозволено только то, что разрешено законом» [11, с. 359]).
Юридические (правовые) средства и тип правового регулирования гражданского оборота.
С учетом изложенного выше, к юридическим средствам, включенным в механизм правового регулирования гражданского оборота, следует причислить: нормы права, правоотношения, акты реализации субъективных прав и обязанностей и (факультативно) акты применения права. В преломлении к вопросу о правовом регулировании гражданского оборота данные общие положения нуждаются в дополнении и уточнении.
Так, говоря о нормах права как исходной юридической базе для правового регулирования гражданского оборота, прежде всего, следует акцентировать внимание на том, что гражданский оборот как сферу общества образуют отношения, подвергаемые регулированию со стороны различных (каждой – в «своем срезе») отраслей права. Ключевое правовое воздействие на гражданский оборот как сферу отношений равных и независимых субъектов при этом оказывают нормы гражданского права, наряду с которыми действуют нормы, в частности, семейного[8], земельного, лесного, водного, административного, уголовного права[9].
Кроме этого, нельзя не заметить, что по своей видовой характеристике это не только регулятивные, но и охранительные правовые нормы, функционально направленные, соответственно, либо на регулирование, либо на охрану общественных отношений.
Наряду с регулятивными и охранительными нормами немаловажное значение в механизме правового регулирования гражданского оборота имеют также нормы-презумпции[10] и нормы-фикции[11], выполняющие в правовом регулировании дополнительную вспомогательную функцию[12], и, на наш взгляд, являющиеся средствами упрощения функционирования гражданского оборота.
Так, нормы о безвестном отсутствии и объявлении умершим снимают правовую неопределенность в отношении имущества, принадлежащего гражданину, о месте пребывания которого в течение длительного времени нет сведений в месте его жительства. С признанием такого гражданина безвестно отсутствующим или объявлением его умершим соответствующее имущество не «выпадает» из гражданского оборота (за счет него погашается задолженность по обязательствам – ст. 43 ГК РФ, оно может перейти в порядке наследования в собственность других участников оборота и т. д.). В отсутствие данных юридических фикций произошло бы исключение этого имущества (являющегося благом, имеющим потребительную и меновую стоимость, суть, экономическую ценность и востребованность со стороны членов общества) из оборота на неопределенный период времени. Юридическими фикциями, бесспорно и очевидно упрощающими гражданский оборот, являются и конструкция сложной вещи[13], и признание единым недвижимым объектом гражданских прав предприятия как имущественного комплекса (ст. 132 ГК РФ).
Презумпция согласия (участников совместной собственности – на распоряжение общим имуществом, вкладчика по договору банковского вклада – на получение на счет по вкладу денежных средств от третьих лиц), исключая необходимость получения такого согласия, ускоряет, как следствие процедуру отчуждения/приобретения имущества: если допустить, что такое согласие, его оформление, являлось бы непременным условием отчуждения/приобретения имущества[14], это, представляется, в значительной степени «тормозило» бы гражданский оборот. При общем объеме подобных сделок презумпция согласия, напротив, несомненно, делает в целом систему гражданского оборота более динамичной. Благоприятствует функционированию гражданского оборота и презумпция достоверности государственных реестров, освобождающая участников оборота от необходимости нести временные и финансовые затраты, связанные с получением правдивой информации о своем контрагенте или предмете сделки[15].
В контексте вопроса о нормах права как одном из базовых средств механизма правового регулирования гражданского оборота следует также обратить внимание на то, что правовое регулирование общественных отношений, в том числе образующих гражданский оборот, может быть не только нормативным, но и индивидуальным[16]; последнее осуществляется при помощи индивидуальных правовых средств, таких как индивидуальные договоры, упомянутые выше акты применения позитивного права и др. [20, с. 74][17].
Относительно правоотношений как еще одного элемента механизма правового регулирования гражданского оборота, индивидуализирующего на основе юридических норм при наличии предусмотренных обстоятельств меры поведения субъектов [1, с. 281], определяющего «кто и как будет выполнять требования нормы права» [3, с. 94], уточним, что это могут быть как регулятивные, так и охранительные правоотношения[18]. При этом конкретное правоотношение между участниками гражданского оборота возникает даже в случае отсутствия нормы права, прямо касающейся определенной фактической ситуации, поскольку в подобных случаях правовое регулирование гражданского оборота осуществляется на основе принципов права, а субъективные права и обязанности сторон определяются либо посредством использования аналогии закона, либо исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства и требований добросовестности, разумности и справедливости (ст. 1, ст. 6 ГК РФ). Происходит это путем принятия решения суда, определяющего права и обязанности сторон, и является одним из тех вариантов, когда в механизм правового регулирования гражданского оборота вовлекается такое факультативное юридическое (правовое) средство, как акт применения права.
Завершают действие механизма правового регулирования акты реализации субъективных прав и обязанностей (акты реализации юридических возможностей и долженствований, заложенных в правовых нормах[19]). В механизме правового регулирования гражданского оборота данные средства в целом имеют те же характеристики, что и вообще в механизме правового регулирования: они так же представляют собой фактическое поведение субъектов – участников конкретных правоотношений [1, с. 283; 3, с. 94; 10, с. 212–213] и, обеспечивая «запрограммированный в позитивном праве результат» [11, с. 365], «тот результат, на который была направлена воля законодателя» [3, с. 94], выражаются только в правомерном поведении субъектов [10, с. 213] в формах соблюдения, исполнения и использования [11, с. 115; 10, с. 213]. Спецификой актов реализации прав и обязанностей в гражданском обороте является необходимость «для одних и тех же субъектов строить свое поведение руководствуясь нормами» различных отраслей права [26, с. 13], например, выбирая для себя определенную организационно-правовую форму предпринимательства, принимать во внимание положения налогового права.
Если же фактическое поведение субъектов гражданского оборота неправомерно, то в механизм правового регулирования включается иное юридическое средство – акты применения права, в данном случае выполняющие правообеспечительную функцию (проведение в жизнь требований норм права) и выражающие индивидуальное поднормативное регулирование общественных отношений [11, с. 365].
Определенную сложность при этом вызывают ситуации, когда действия участников гражданского оборота одновременно образуют состав как гражданско-правового, так и публично-правового нарушения. В качестве иллюстрации приведем сделку, совершаемую в обход закона, с одной стороны, подлежащую квалификации как злоупотребление субъективным гражданским правом (ст. 10 ГК РФ), однако, с другой стороны, зачастую представляющую собой действие, нарушающее нормы иной отрасли права, в частности, налогового[20]. Другой пример – сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности: нередко такая сделка, ничтожность которой установлена нормой ст. 169 ГК РФ, по терминологии одного из Пленумов ВАС РФ[21], «сама по себе образует состав публичного правонарушения». В подобных ситуациях[22], детерминированных разносторонним характером связей, образующих гражданский оборот, при одновременном наличии отмеченной необходимости субъектов гражданского оборота соотносить свое поведение с нормативными установлениями различных отраслей права, вопрос о юридической квалификации соответствующего деяния не может решаться с узкоотраслевых позиций и с учетом прочих обстоятельств[23] актуализирует необходимость разработки общего (межотраслевого) учения о механизме правового регулирования гражданского оборота, одним из ключевых в рамках которого, на наш взгляд, является вопрос о типе правового регулирования гражданского оборота.
Указанный вопрос в юридической литературе не ставился, однако отдельные его аспекты анализировались в отечественной цивилистике. В частности, М.Ю. Челышев, рассматривая межотраслевое правовое регулирование с позиций обеспечения публичных интересов в экономической сфере, полагал, что оно может проявляться исключительно в правовых комплексах как совокупности правовых норм, системно, комплексно регулирующих определенную жизненную ситуацию, и сочетающих два типа правового регулирования – публично-правовой и частноправовой [27, с. 137–138].
Оставляя за рамками настоящей работы проблему «комплексности»[24], позволим себе не согласиться с приведенной позицией главным образом в силу того, что по мнению ее автора определенный межотраслевой правовой комплекс регламентирует «какую-то одну (курсив наш. – Ю.В.) жизненную ситуацию» [27, с. 138]. Будучи допустимым и, возможно, эффективным с точки зрения анализа определенной, относительно «узкой» сферы правового регулирования (предпринимательской деятельности, отношений с участием потребителей, акционерных и иных корпоративных отношений и т. д.), данный тезис, на наш взгляд, неприемлем в вопросе правовой регламентации гражданского оборота (складывающегося из бесконечной вариативности «межотраслевых» жизненных ситуаций) в целом, поскольку в этом случае система правовых норм, регламентирующих гражданский оборот, предстает в виде обширного «комплекса правовых комплексов». Подлежащий при этом применению системный подход предполагает исчерпывающее выявление всех компонентов (элементов) данного комплекса (всех как публично-, так и частноправовых норм) и, соответственно, всех элементов входящих в него «подкомплексов», что с правоприменительных позиций представляется излишним.
Видится, что при юридической квалификации определенной ситуации, имеющей место в гражданском обороте, достаточно необходимым является выявление императивных запретов и ограничений; все иные, кроме подпадающих под действие соответствующих правовых норм, поведенческие акты субъектов – участников гражданского оборота согласовываются ими самостоятельно на паритетных началах. Иными словами, представляется, что правовое регулирование гражданского оборота осуществляется не посредством сочетания двух типов правового регулирования, а по одному – общедозволительному типу, при котором, как было указано выше, дозволено все, что не запрещено законом.
Выдвигая данный тезис, мы исходим из того, что «общедозволительность», свойственную данному типу правового регулирования, обеспечивают не только диспозитивные регулятивные гражданско-правовые нормы, наделяющие субъектов юридическими возможностями и составляющие в массиве всех правовых регуляторов гражданского оборота абсолютное большинство. Указанный тип правового регулирования не исключает, но, напротив, предполагает некие рамки-запреты, в пределах которых поведение субъектов является дозволенным. Публично-правовые нормы, наряду с общими частноправовыми ограничениями (например, недопустимостью злоупотребления правом), и выступают в качестве тех запретов, которые формируют, задавая границы, правовое поле «общедозволительности» поведения субъектов гражданского оборота либо, в случае нарушения установленных запретов, выполняют охранительную функцию. Подобное мнение высказывал и В.Ф. Яковлев, признававший функциональный, «обслуживающий» характер связи гражданского права с отраслями публичного права и в качестве примера указывавший на уголовное право, которое «присущими ему юридическими средствами охраняет отношения собственности», регулируемые гражданским правом [29, с. 236]. Последовательно отстаивая идею о системном действии норм различных отраслей права, впоследствии ученый отмечал, что «опосредуемые гражданским правом отношения собственности и товарно-денежного оборота находятся под воздействием и других отраслей права. Они охраняются уголовным правом, испытывают на себе влияние норм административного, семейного права. Вообще право эффективно лишь постольку, поскольку оно действует как единое целое во взаимодействии всех или нескольких его отраслей. Поэтому эффективность гражданско-правового регулирования возрастает при должном его взаимодействии с другими отраслями права» [30, с. 9].
Заключение. Итак, проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы, касающиеся характеристики механизма правового регулирования гражданского оборота.
- Опираясь на превалирующую в общей теории права трактовку механизма правового регулирования, под механизмом правового регулирования гражданского оборота в предельно общем виде следует понимать систему юридических (правовых) средств, при помощи которых осуществляется правовое регулирование (упорядочение) социальных связей (отношений), образующих гражданский оборот как сферу общества.
- Элементами механизма правового регулирования гражданского оборота выступают такие юридические средства, как: 1) нормы позитивного права; 2) (конкретные) правовые отношения субъектов гражданского оборота; 3) акты реализации участниками гражданского оборота юридических возможностей и долженствований, заложенных в правовых нормах, и 4) (факультативно) акты применения права.
- Особенностью указанных юридических средств механизма правового регулирования гражданского оборота является наличие «межотраслевой составляющей», что обусловлено спецификой гражданского оборота как объекта правового регулирования – одновременным регулированием отдельных образующих его отношений нормами различных отраслей права.
- Необходима разработка общего (межотраслевого) учения о механизме правового регулирования гражданского оборота (в основу которого могут быть положены суждения, тезисы и выводы, содержащиеся в настоящей работе), одним из ключевых в рамках которого видится вопрос о типе правового регулирования гражданского оборота.
- Представляется, что правовое регулирование гражданского оборота осуществляется не посредством сочетания двух типов правового регулирования – публично-правового и частноправового, а по одному – общедозволительному типу.
