Уголовно-правовая характеристика длящихся преступлений достаточно специфична и не все ее положения однозначно оцениваются и толкуются в теории уголовного права.
Вопросу о длящихся преступлениях в отечественной уголовно-правовой доктрине уделяется немало внимания, хотя, как верно отмечается, в законодательстве он явно недооценивается [2, 10, 13, 14].
В то же время в целях восполнения пробела в уголовном законе предпринимаются попытки путем толкования определить категорию длящегося преступления в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ.
Хрестоматийным в этом плане можно назвать Постановление Пленума Верховного Суда СССР № 23 от 4 марта 1929 г.[1] В нем, в частности, говорится, что «длящееся преступление начинается с какого-либо преступного действия (например, при самовольной отлучке) или с акта преступного бездействия (при недонесении о преступлении). Следовательно, длящееся преступление можно определить как «действие или бездействие, сопряженное с последующим длительным невыполнением обязанностей, возложенных на виновного законом под угрозой уголовного преследования». Данное определение внесло весомый вклад в процесс теоретического осмысления длящихся преступлений и, по мнению А. В. Наумова, стало едва ли не классическим [6].
Тем не менее и в современный период развития уголовного права проблемы понимания и сущности длящегося преступления не исчезли. До сих пор не определены критерии отнесения преступлений к категории длящихся.
В научной литературе отмечается, что длящимся является преступление, которое начинается с акта противоправного действия или бездействия и, не оканчиваясь этим моментом, непрерывно осуществляется, образуя «преступное состояние» лица, до момента его прекращения по воле лица или по обстоятельствам, не зависящим от его воли [14, с. 121].
А. П. Козлов отмечает, что длящееся преступление – это существующее непрерывно действие или бездействие, создающее опасное состояние при наличии общей цели и единого умысла [3, с. 75].
Преступное состояние лица, является сутью длящегося преступления, его специфической особенностью [12]. Н. С. Таганцев считал, что «для признания известного преступного деяния длящимся, безусловно, необходимо, чтобы беспрерывно возобновлялась та составная часть деяния, в которой закон видит его преступную сущность» [9, с. 281].
Этот признак длящегося преступления является практически устоявшимся в теории уголовного права, хотя фраза «преступное состояние» была исключена из определения в редакции Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 14 марта 1963 г. № 1 и вместо нее введена «с последующим длительным невыполнением обязанностей, возложенных на виновного законом».
Остается понять, что же включает в себя признак «длительное невыполнение обязанностей», где они закреплены? В чем «преступная сущность» таких деяний, как, например, дезертирство, неуплата налогов, побег из места лишения свободы и т.д., которые многие специалисты считают длящимися преступлениями?
Пункт 25 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 3 апреля 2008 г. № 3 «О практике рассмотрения судами уголовных дел об уклонении от призыва на военную службу и от прохождения военной или альтернативной гражданской службы»[2] установил, что «…преступления, предусмотренные статьями 328 и 338 УК РФ, являются длящимися. В случае если лицо не явилось с повинной или не было задержано, указанные преступления оканчиваются вследствие отпадения у него обязанностей по призыву на военную службу, прохождению военной или альтернативной гражданской службы». Из этого можно сделать заключение, что преступное состояние в этих составах определяется некоей обязанностью, от выполнения которой лицо уклоняется. Некоторые авторы ставят под сомнение такой вывод, поскольку фактическое достижение цели уклонения от прохождения воинской службы находится за пределами этого состава преступления, а следовательно, оно не может определять момент окончания данного преступления. Дезертирство – это оставление воинской части без законных оснований. Определить момент совершения преступления довольно легко – это день, когда военнослужащего не было на обязательном построении и его поиск на территории воинской части не увенчался успехом. Именно с этой даты и должен начинать течь срок привлечения лица к уголовной ответственности, поскольку с этого времени потерпевший (государство в лице воинской части) знал или должен был знать о нарушении своих прав. Дальнейшее поведение преступника, его цели, мотивы не играют никого значения для квалификации преступления как завершенного (состоявшегося, оконченного). Это простое одномоментное преступление с формальным составом [8].
Совершение деяния, связанного с неисполнением какой-либо обязанности (уплаты налогов, уплаты средств на содержание несовершеннолетних детей, оказания помощи больному, прохождения военной службы, отбывания наказания и т. д.), и есть конечная цель этого преступления. С момента достижения указанной цели преступление и юридически и фактически окончено.
Однако во многих публикациях отмечается, что особенность длящегося преступления состоит в том, что его состав непрерывно осуществляется на этапе юридически оконченного преступления. Основываясь на уже упомянутом Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 14 марта 1963 г., ряд ученых полагают, что последующее длительное невыполнение возложенных на лицо обязанностей после достижения определенной цели является признаком длящегося преступления. Получается, что для того, чтобы преступление было длящимся, к нему нужно «пристегнуть» деяния по восстановлению нарушенного права. Но в судебной практике нередки ситуации, когда лицо, даже уже осужденное за совершение длящегося преступления (в том его понимании, как это рекомендует Пленум ВС СССР от 14 марта 1963 г.), не прекращает своих преступных действий. Например, осуждение лица по ст. 157 УК РФ за злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей, может продолжаться и во время, и после отбытия наказания. В таких случаях продолжение преступного деяния после осуждения следует расценивать как новое (повторное) преступление, поскольку первое преступление было окончено как юридически, так и фактически.
На наш взгляд, важно понимать, что цель преступника, например, уклониться от уплаты алиментов в этом и заключалась, и она достигнута совершением преступного деяния, указанного в диспозиции статьи и именно это преступное состояние длится во времени в неизменяемом виде. Совершение же дополнительных либо тождественных действий находится за рамками статьи и может образовывать самостоятельный состав преступления или же превращает его в продолжаемое преступление. Таким образом различные виды «уклонений» (злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности, от уплаты налогов, сборов, от административного надзора, от отбывания ограничения свободы, лишения свободы и т.д.) являются простыми одномоментными преступлениями с формальным составом.
Как нам представляется, совокупность указанных признаков («преступное состояние» на стадии оконченного преступления и невыполнение определенных обязанностей) в длящемся преступлении позволяют относить к таковым слишком неопределенное число деяний. Д. М. Молчанов отмечает, что убийство кредитора с целью освободиться от обязанности выплачивать ему долг, если преступник еще и скрывается от преследования, следуя определению Пленума ВС СССР (от 14 марта 1963 г. № 1), можно признать длящимся преступлением. Лицо совершило действие, далее на стадии оконченного преступления находится в «преступном состоянии», поскольку уклоняется об обязанности выплаты долга и уклоняется от обязанности привлечения к уголовной ответственности. Вывод напрашивается сам собой: государство произвольно объявляет преступления длящимися до момента поимки преступника, тем самым нивелируя институт давности привлечения лица к уголовной ответственности [8]. Согласимся, что «традиционное определение длящегося преступления абсурдно по своей сути – мы требуем от лица, преступившего закон «выполнения обязанностей, возложенных на него законом». … А если они этого не сделают – считать их преступления оконченными de jure, но не оконченными de facto» [5, с. 747]. Хотя, по сути, общественная опасность деяний, включенных в уголовный закон, в том и заключается, что лицо нарушает ту или иную обязанность, например, соблюдать право на жизнь другого человека, на личную свободу, на уплату налогов и т. д.
Очевидная актуальность проблем, связанных с квалификацией длящихся преступлений, необходимость формирования единообразной судебной практики по соответствующим уголовным делам, отмечается и в проекте нового постановления Пленума ВС РФ «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о длящихся и продолжаемых преступлениях»[3]. В п. 2 проекта указано, что длящимся признается преступление, которое начинается с определенного преступного действия (например, с размещения в определенном месте незаконно приобретенного или незаконно изготовленного огнестрельного оружия с целью его незаконного хранения) или определенного преступного бездействия (например, с невыплаты зарплат, пенсий, стипендий, пособий или иных выплат), образующего состав конкретного преступления, и характеризуется последующим непрерывным осуществлением состава данного преступного деяния. Как видно, в проекте постановления сохранена преемственность устоявшегося представления о длящемся преступления. Под характеристику «последующего непрерывного осуществления состава преступного деяния» может подпадать «непрерывность, вплоть до наступления обстоятельств, его устраняющих» [7, с. 369], «протяженность во времени и пространстве ущерба» [4, с. 128], «срок исполнения обязанности, которая лежит на виновном» [1, с. 42.].
Как нам представляется, необходимо более узкое понимание термина «длящееся преступление».
Так, Д. С. Чикин предлагает отказаться от признака «сопряженность с последующим длительным невыполнением обязанностей, возложенных на виновного законом под угрозой уголовного преследования» [14, с. 10]. На наш взгляд, надо отталкиваться именно от этой идеи, так как уклонение от определенной обязанности в форме действия или бездействия как цель конкретного деяния достигнута, и лицо следует привлекать к ответственности. Последующее «преступное состояние» от совершенного деяния в длящихся преступлениях должно подвергать объект уголовно-правовой охраны постоянному воздействию со стороны виновного.
Полагаем, что феномен «длящихся преступлений» существует и характеризуется непрерывным осуществлением юридически оконченного состава определенного преступного деяния. Определяющим свойством длящегося преступления должна выступать именно непрерывность негативного воздействия деяния на объект преступления (незаконное лишение свободы, похищение человека, участие в банде или преступном сообществе (преступной организации), незаконное хранение оружия или наркотических средств и др.). Общественные отношения, поставленные под охрану уголовного закона, непрерывно нарушаются в течение всего времени осуществления длящегося преступления, то есть с момента юридического окончания преступления до его фактического завершения. Так, например, при похищении человека, предусмотренном ст. 126 УК РФ, с момента его начала и до момента его окончания происходит непрерывное посягательство на свободу человека. Непрерывность негативного воздействия на объект уголовно-правовой защиты определяется с момента юридического окончания преступления, то есть совершения деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного диспозицией статьи и до момента фактического его окончания, то есть совершения действий самого лица, направленных на прекращение совершения этого деяния (например, явка с повинной, добровольная выдача незаконно хранившихся предметов) или наступления событий, препятствующих его дальнейшему осуществлению (например, задержание лица, участвующего в банде, освобождение похищенного правоохранительными органами). Совершая длящееся преступление, лицо регулирует свое поведение, контролирует процесс причинения вреда объекту уголовно-правовой охраны. Утрата такого контроля означает фактическое прекращение длящегося преступления (например, сбыт незаконно хранящегося оружия, побег похищенного человека).
Полагаем, что длящееся преступление – это совершение деяния, содержащего все признаки юридически оконченного состава преступления, предусмотренного конкретной статьей или частью статьи Особенной части УК РФ, при котором объекту уголовно-правовой охраны продолжает непрерывно причиняться вред со стороны виновного либо создается угроза причинения такого вреда, до момента фактического его окончания.
Представляется, что реализация указанных рекомендаций позволила бы сформулировать современное представление о длящихся преступлениях и поспособствовать выработке более точных формулировок нового постановления Пленума Верховного Суда РФ по данной категории дел, а следовательно, повысить эффективность правоприменительной деятельности в масштабе всей страны.
