Термин дуалистическая монархия происходит от латинского dualis, означающий двойственность. Данная форма правления зародилась в Европе в XVIII-XIX веках в связи с выступлениями широких слоев населения против абсолютизма за ограничение прав монарха [2, с. 143].
Наиболее распространенное представление об этой разновидности монархии на данный момент состоит в том, что она является переходной формой между абсолютной и парламентарной монархией, и, по утверждениям различных авторов, к ней относятся самые разные государства: Иордания, Марокко, Кувейт, Люксембург, Бахрейн, Свазиленд (Эсватини), Лесото, Тонга и другие.
Возьмем два принципиально не похожих друг на друга государства из перечисленных, схожих, как утверждается, по форме правления, и сравним способ организации и взаимодействия верховных органов власти между собой.
Свазиленд (Эсватини). Исполнительная власть согласно п. 1 ст. 64 Конституции Свазиленда (Эсватини)[1] возлагается на Короля, а в соответствии с п. 3 он может осуществлять исполнительную власть либо напрямую, либо через Кабинет Министров или министра. Статья 66 определяет состав Кабинета Министров, куда входят премьер-министр, его заместитель и такое количество министров, которое Король совместно с премьер-министром может счесть необходимым для целей управления и выполнения функций правительства. Весь состав правительства Свазиленда назначается Королем из числа парламентариев, причем, согласно п. 3 ст. 67 Конституции, по крайней мере половина министров назначается из числа избранных членов нижней палаты (палата формируется не только путем избрания населением).
Ответственность правительство несет перед парламентом, о чем напрямую говорит п. 2 ст. 69 Конституции Свазиленда, указывая, что Кабинет Министров несет коллективную ответственность перед парламентом за любые рекомендации, данные Королю или под общим руководством Кабинета, а также за все действия, совершенные министром или под его руководством при исполнении служебных обязанностей министра. Статья 68 в числе прочего говорит о том, что премьер-министр отстраняется от должности Королем по результатам решения 2/3 членов нижней палаты парламента. Для выражения недоверия Кабинету Министров в целом требуется 3/5 голосов, однако вотум недоверия Кабинету Министров или премьер-министру не может быть подан более одного раза за сессию.
Конституция Свазиленда статьей 106 определяет, что верховная законодательная власть принадлежит Королю и парламенту, однако в статье 134 закреплено право короля в любой момент распустить парламент или продлить его работу. Парламент Свазиленда двухпалатный. Нижняя палата – Национальное Собрание, верхняя палата – Сенат, формируемые смешанным образом: частично выборным путем, частично через назначение Королем (нижняя палата примерно на 15 %, а верхняя на 65 %)[2]. Конституция Свазиленда статьей 107 указывает, что законопроекты должны быть приняты обеими палатами, подписаны Королем и обнародованы Генеральным прокурором (в соответствии со статьей 109 Конституции, они должны быть оформлены как «Акты Парламента» при обязательном указании, что они «Приняты Королем и Парламентом Свазиленда»). Важно отметить, что законопроект не становится законом, если Король не дал на это свое согласие и не подписал его (ст. 108). Процедура преодоления вето со стороны Короля не предусмотрена, что указывает на его абсолютный характер.
Великое Герцогство Люксембург – государство, которое чаще других в научной литературе относится к монархии дуалистического типа. Причиной тому во многом является статья 33 Конституции государства[3], в которой сказано, что его глава – Великий Герцог – один осуществляет исполнительную власть. Вместе с тем, анализируя текст основного закона можно обратить внимание на статью 45, определяющую обязательность контрассигнации распоряжения Великого Герцога членом ответственного Правительства, а также на отдельную главу о правительстве, которое всецело зависит от главы государства: статья 76 говорит, что Великий Герцог определяет организацию своего Правительства, состоящего не менее чем из трех членов, а статья 77 указывает на полномочия Великого Герцога назначать и увольнять членов Правительства. Статья 79 говорит о том, что никакого посредничающего органа между Великим Герцогом и членами Правительства нет, а значит Правительство несет ответственность только перед главой государства, хотя Конституция напрямую на это не указывает.
Законодательная власть принадлежит парламенту – Палате депутатов, основные положения о которой содержатся в главе 4 Конституции. Статья 51 определяет выборность депутатов в зависимости от численности населения и устанавливает прямые выборы на основе безусловного всеобщего избирательного права по спискам, согласно системе пропорционального представительства.
Статья 46 Конституции закрепляет правило, согласно которому каждый закон должен быть одобрен Палатой депутатов, а статья 50 указывает, что депутаты голосуют независимо от своих избирателей, руководствуясь лишь общими интересами государства.
Законопроект может быть принят Палатой не иначе как путем постатейного голосования (ст. 65), и она вправе изменять статьи и внесенные поправки (ст. 66). Все резолюции принимаются абсолютным большинством голосов (ст. 62), а в случае разделения голосов поровну обсуждаемое предложение считается отклоненным.
Полномочия Великого Герцога в отношении к парламенту выражаются в том, что он обращается к Палате с предложениями или законопроектами (ст. 47), может отсрочить сессию Палаты, но не более, чем на месяц (ст. 73), а также распустить Палату (ст. 74). Согласно статье 34, Великий Герцог утверждает и обнародует законы. Он сообщает о своем решении в течение трех месяцев после голосования в Палате. Сам Великий Герцог издает решения и постановления, необходимые для выполнения законов, но без права приостанавливать действие законов или освобождать от их выполнения (ст. 36), что указывает на подчиненную по отношению к закону юридическую силу актов главы государства.
Конституция Люксембурга не содержит информации о вето со стороны Великого Герцога, однако указывает на существование Государственного Совета, призванного, согласно статье 83 bis, давать заключения на законопроекты или на поправки, которые могут быть в них предложены, а также по иным вопросам, установленным Правительством или законами. В целом организация Государственного совета и порядок осуществления его полномочий регулируется специальным законом. Как утверждает энциклопедический справочник, Государственный совет играет весьма заметную роль в структуре государственных органов Люксембурга. В его составе высшие должностные лица суда и прокуратуры и наиболее высокопоставленные чиновники. Члены Совета назначаются Великим герцогом пожизненно, однако он вправе отстранить их от должности, указав мотивы своего решения. Наиболее важные функции Совета – рассмотрение и обсуждение законопроектов и административная юрисдикция. Любой законопроект, прежде чем он поступит в Палату депутатов, должен быть рассмотрен Государственным советом. Совет высказывает свое мнение о законопроекте и передает его Великому герцогу, который в свою очередь направляет проект в Палату депутатов. Государственный совет не только обладает правом выразить свое мнение по законопроекту, ему также принадлежит право отлагательного вето [3].
Исходя из произведенного сравнительного анализа основных документов о схожести формы правления Великого Герцогства Люксембург и Свазиленда говорить не представляется верным. Главы исследуемых государств – наследственные монархи – обладают всей полнотой исполнительной власти, осуществляют ее или единолично, или через правительство, ими же формируемое. Ответственность правительство Свазиленда несет de ure перед парламентом, который в свою очередь существенно зависим от Короля (почти наполовину им формируется, в любой момент может быть им распущен, а также ограничен в своей деятельности правом абсолютного вето), а это исключает существование реальных рычагов воздействия власти законодательной на власть исполнительную, и вообще ставит под сомнение ее самостоятельность, несмотря на закрепленное в Конституции положение о том, что верховная законодательная власть принадлежит Королю и парламенту. Правительство Великого Герцогства Люксембург, в свою очередь, несет ответственность только перед главой государства. Законодательная власть принадлежит выборному парламенту, который принимает законы, подлежащие подписанию и опубликованию Великим Герцогом. Конституция не упоминает о монаршем вето, но содержит возможность роспуска парламента главой государства. Полагаем, что только в отношении Великого Герцогства о дуализме власти исполнительной и законодательной говорить можно и нужно, а в отношении Свазиленда – нет. Следует отметить, что Свазиленд исследователями нередко относится к монархии абсолютного типа, что также не представляется верным[4].
По какой же причине два различных по форме правления государства объединены в устоявшейся классификации в одну группу? Дело в том, что в юридической науке характеристика на первый взгляд понятной дуалистической монархии в действительности неоднозначна и противоречива.
Здесь можно выделить два направления идентификации дуалистической монархии.
Первое, наиболее часто встречающееся, характеризует власть главы государства как обладающего всей полнотой исполнительной власти и в незначительной степени ограниченной парламентом властью законодательной. А.В. Серегин, придерживаясь такого направления, пишет: «В дуалистической монархии глава государства обладает реальной властью, хотя и ограниченной в некоторой мере зачатками разделения властей, во всяком случае, отделением законодательной власти от исполнительной. Законодательная власть разделяется между венценосцем и парламентом, который избирается подданными или их определенной частью, если избирательное право цензовое. Исполнительная власть принадлежит государю, осуществляющему ее непосредственно или через назначаемое им правительство… Кроме того, «монарх является человеком, который законами страны призван быть верховным государственным органом». Судебная власть, как правило, принадлежит государю, но она может быть и независимой. Однако, разделение властей при данной форме правления обычно урезанное. Хотя законы принимаются депутатским корпусом, глава государства пользуется правом абсолютного veto, т.е. без его утверждения они не вступают в силу. Кроме того, монарх обычно обладает полномочиями издавать чрезвычайные указы, имеющие силу законов, а главное государь может распускать парламент, фактически заменяя дуалистическую монархию абсолютной» [4, с.95].
И.В. Процюк, придерживаясь той же позиции, пишет: «Дуалистическая монархия является проявлением компромисса между господствующей верхушкой общества и остальной его частью, в котором преобладание все же остается за монархом и его окружением. Ее можно рассматривать как переходную форму от абсолютной монархии к конституционной и парламентской. Однако разделение государственной власти при такой форме государственного правления, конечно, урезано. Законодательная власть принадлежит парламенту, который избирается подданными или соответствующей их частью. Хотя законы и принимаются парламентом, монарх пользуется правом абсолютного вето. В дуалистической монархии ему принадлежит неограниченное право издания указов…Судебная власть принадлежит монарху, но может быть более или менее независимой. Исполнительная власть принадлежит монарху, который осуществляет ее непосредственно или через назначаемое им правительство. Правительство за свою деятельность несет ответственность лишь перед монархом, а не перед парламентом, который может воздействовать на правительство, только пользуясь своим правом разрабатывать бюджет государства» [5].
Второе направление идентификации в большей степени отражает суть выбранного термина для этого вида монархии и действительно описывает дуализм законодательной и исполнительной (во главе с монархом) власти. Хотя и представленный в меньшинстве, этот подход претендует на истину. В.Е. Чиркин описывал дуалистическую монархию следующим образом: «В дуалистической монархии законы принимает только парламент, а управляет страной монарх через назначаемое им и ответственное только перед ним правительство. Появление такой формы правления в Европе связано с выступлениями…народа…против абсолютизма, за ограничение прав монарха. …Полномочия монарха были очень сильными: хотя он не мог издавать законы, он мог своими указами (декретами и др.) регулировать многие сферы жизни общества, такие указы не нуждались в одобрении парламента. Кроме того, король имел право вето (правда, отлагательного) по отношению к законам парламента (оно могло быть последним преодолено), право роспуска парламента [2, с. 143–145].
Э.П. Григонис, также придерживаясь в своих выводах данного направления, фактически приравнивает дуалистическую монархию к президентской республике, предполагая, что эти две формы можно объединить под общим наименованием – формы дуалистического правления [6, с. 10]. По существу вопроса он отмечает: «В отечественной литературе такой монархии обычно придается некий негативный оттенок. Считается, что разделение властей здесь чисто формальное, что монарх продолжает пользоваться бесконтрольной властью. Утверждается также, что «дуалистическая монархия специфична главным образом для отсталых стран, где существуют сильные пережитки феодализма. Между тем форма правления при дуалистической монархии весьма схожа с организацией власти в президентской республике. Президентская же республика, по мнению большинства авторов, классический пример реализации принципа разделения властей: вся законодательная власть сосредоточена в парламенте, вся исполнительная власть – в руках президента, то есть используется тот же принцип, что и при дуалистической монархии. К тому же и президентскую республику иногда называют дуалистической республикой. Поэтому и дуалистическая монархия не такая уж негодная форма правления, как это пытаются преподнести некоторые» [6, с. 6].
Характеристика «дуалистическая» действительно используется, хоть и нечасто, применительно к республике, что в свою очередь влияет и на идентификацию дуалистической монархии.
А.Э. Калинович пишет: «Термин «дуалистическая республика» в большей степени соответствует сущности той формы правления, которую обычно называют президентской республикой. Дуализм (двойственность) в такой республике выражается в том, что существует два основных носителя власти: законодательная власть принадлежит парламенту, а исполнительная власть – единолично президенту. Правительство как коллегиальный орган исполнительной власти при такой форме правления отсутствует. Точно такие же черты присущи и дуалистической монархии, только вместо президента исполнительная власть в ней принадлежит монарху». [7, с. 6].
Полагаем, что и первый, и второй вариант идентификации имеет право на существование, однако каждый при этом характеризует самостоятельный вид монархии, из которых второй действительно дуалистический, предполагающий двойственность власти законодательной и исполнительной, а первый существенно отличающийся, который можно идентифицировать как квазиабсолютный, но не дуалистический[5]. Кроме того, учитывая нюансы взаимоотношений власти монарха и правительства, можно задуматься о подвидах дуалистической монархии: первый – когда главой исполнительной власти является единоличный монарх и второй – когда монарх делит исполнительную власть с премьер-министром.
Нельзя не отметить, что о похожей вариативности говорила в своем диссертационном исследовании Е.Л. Сигачева, выделяя монархии дуалистические, смешанные монархии дуалистического типа с тяготением к парламентской форме правления и смешанные монархии дуалистического типа с тяготением к абсолютной монархии [8, с.20–21]. К сожалению, исследователь не уточнила специфику выделяемых видов.
Подведя итог вышесказанному, представляется верным дополнить устоявшуюся классификацию монархических форм правления следующими уточнениями:
- Определить дуалистическую монархию как форму правления, где действительно присутствует дуализм законодательной и исполнительной власти. С одной стороны, наследуемый глава государства сосредотачивает в своих руках власть исполнительную, формируя ее, предполагая, что только перед ним она несет ответственность. С другой стороны, присутствует законодательный орган – выборный населением парламент. Законы, принятые парламентом, подписываются монархом, который может наложить на них вето, однако механизм преодоления его в акте конституционного характера предусмотрен.
- Наряду с дуалистической выделить монархию квазиабсолютную, где при всей полноте власти исполнительной, сосредоточенной в руках монарха, присутствует и парламент, принимающий акты высшей юридической силы, однако не имеющий механизма преодоления неодобрения со стороны главы государства, и оно (veto), таким образом, является абсолютным. Сам парламент при этом частично формируется монархом и в любой момент может быть им распущен. Такие монархии не должны характеризоваться как дуалистические, поскольку реального двоевластия не предполагают.
