Формирование правовой культуры — сложный процесс самореализации человека, когда на основе овладения культурным наследием, воспитания реализуются в деятельности его творческие возможности. Правовая культура — это многогранное, общественное явление, базирующееся на общей культуре народа, отражающее его мировоззрение, образ жизни и цивилизованность. Правовая культура — это отвечающий общим требованиям культуры уровень развития общества, социальной группы, который интегрирует правовые знания, убежденность, основанную на осознании требований права и законности, активную деятельность, сопряженную с реализацией предоставленных прав, надлежащим исполнением юридических обязанностей. Применительно к личности, правовой культурой обладает человек, которому свойствен определенный уровень правосознания и позитивное отношение к заложенным в правовых нормах моделям поведения, его готовность, умение правильно исполнять требования правовых норм.
Доминантой образовательного процесса при подготовке будущего юриста выступает профессиональное правосознание. Если следовать логике Сократа, первостепенной задачей выступает разрушение ложных представлений о праве и государстве, существующих на уровне обыденного правосознания.
Профессиональное правосознание, наряду с обыденным и научным правосознаниями, является необходимым видом правосознания в структуре правосознания. Профессиональный уровень правосознания, в первую очередь, необходим для познания и оценки правовых явлений. Уровень профессионализма определяет возможность их практического использования в процессе правоприменительной деятельности.
Предметная правовая деятельность субъектов в той или иной области решения юридических дел, вынесении индивидуально-властных предписаний требует профессионального специализированного правосознания, которое формируется на основе целостного процесса правового воспитания и образования, у лиц, социальных групп, психологически ориентированных на занятие правоприменительной деятельностью.
Профессиональное правосознание представляет собой комплекс специализированных правовых знаний, навыков, убеждений, чувств, позволяющих постичь сущность правовых явлений при сохранении ориентированности на правоприменительную деятельность. Профессиональное правосознание, формирующееся в процессе корреляции теоретических положений и практики деятельности судебных и административных органов, качественно отличается от обыденного и теоретического правосознания.
Индивидуальное правосознание — это социально-психологическое качество личности, не сводимое к отражению лишь действующего права. Оно отражает общественные отношения с точки зрения их правового регулирования. Индивидуальное правосознание — система ценностных ориентаций в сфере права и социально-правовые установки индивида на разных уровнях его включенности в реальную социальную деятельность. Оно состоит из когнитивных, эмоциональных и волевых блоков. Структура индивидуального правосознания включает три элемента: правовые знания, отношение к праву и готовность действовать в соответствии с правовыми установками.
Отношение к праву включает в себя личностную оценку правовых явлений. Становление профессионального правового сознания происходит через разрешения объективных противоречий: столкновении теоретической и эмпирической правовой основы в сознании; существовании противоречащих правовых оценок (оценка и личностное отношение к проектам законов, сведениям о праве и деятельности правоохранителных органов, получаемым из средств массовой информации, обыденных представлений, теоретических знаний).
Адаптация к информационно-правовому пространству обусловлена действием и взаимодействием ряда объективных и субъективных факторов, функциональных состояний, социального опыта, жизненных установок, психологических свойств и качеств человека, субъективной готовностью к преодолению трудностей. В общественной жизни она является существенным
фактором регуляции поведения, условием и предпосылкой человеческой деятельности, влияет на ситуацию социального развития, обеспечивает гибкость поведения в этих условиях. Основным качеством социальной адаптации является адекватность реагирования на воздействия социальной среды. Информационно-правовая среда вузов не может существовать вне контекста целостной социальной среды общества. Изучение ценностей как показателя адаптации лиц разного пола, возраста, социального статуса, находящихся в различных социально-экономических условиях, является комплексной, многоуровневой проблемой, требующей длительного эмпирического и теоретического изучения. Основными показателями адаптации (дезадаптации) в данном исследовании были: состояние здоровья, самочувствие и общий эмоциональный фон (САН), степень удовлетворенности основных потребностей, наличие значимых ценностей, определенные личностные особенности (качества личности).
Анализ социальной адаптации проводился у респондентов различных возрастных групп: до 30 лет, от 30 до 45 лет, от 45 до 60 лет и свыше 60. В исследовании приняли участие студенты иркутских вузов (Юридического института (филиала) Российской правовой академии Минюста РФ), слушатели Института повышения квалификации работников образования (директора школ, учителя, воспитатели), сотрудники государственных и негосударственных учреждений (медицинские и торговые работники, банковские служащие и работники строительной организации), а также пенсионеры, живущие самостоятельно, в семьях и интернате для инвалидов. Всего было опрошено 1 345 чел.
Для общей оценки характера социально-психологической адаптации был разработан опросник, с помощью которого выявлялись степень адаптации к новым социально-экономическим условиям, факторы, содействующие или мешающие протеканию данного процесса, и способы адаптации. Для оценки общего психоэмоционального и функционального состояния испытуемых нами были использованы методика САН (самочувствие, активность, настроение), методика ДПА К. Роджерса и Р. Даймона, методика типов ценностных предпочтений М. Яницкого [3].
Выбор указанных методов и методик исследования был осуществлен, исходя из ряда предположений. Во-первых, показателями адаптации должна являться высокая степень удовлетворенности различными сторонами жизни (адаптированность за счет реальной удовлетворенности или эффективности срабатывания защитных механизмов). Соответственно, показателем дезадаптации могут быть низкая степень удовлетворенности соответствующими сторонами жизни из-за реальной неудовлетворенности или фрустрированности потребности (депривации). Этот показатель может рассматриваться как адаптация к чему-либо (к условиям, социальной ситуации и т.д.). Во-вторых, показателем адаптированности может считаться уровень самочувствия, активности, настроения. Положительные оценки указанных состояний свидетельствуют о высоком уровне психологической адаптации, а низкие, соответственно, о низком или недостаточном. Ценности адаптации, стремление к физической и экономической безопасности, социализации, ориентация на принятые в обществе нормы, направленность на саморазвитие указывают на психологическое благополучие личности [1].
Эффективность адаптации в значительной степени зависит от типа нервной системы человека, от условий воспитания, от того, насколько адекватно индивид воспринимает себя и свои социальные связи, соизмеряет свои потребности с имеющимися возможностями и осознает мотивы своего поведения. Искаженное или недостаточно развитое представление о себе ведет к снижению адаптации, что может сопровождаться повышенной конфликтностью, недопониманием своей социальной роли, понижением работоспособности, ухудшением состояния здоровья. Дезадаптапция может привести к развитию болезней, срывам в профессиональной деятельности, антисоциальным поступкам.
Предложенный опросник по адаптации дал возможность получить сведения об уровне удовлетворенности испытуемыми различными сторонами жизни и деятельности. Предложенный опросник включает 12 вопросов с вариантами ответов. Испытуемый должен выбрать тот вариант, который соответствует его представлениям о соответствующей стороне своей жизни. В опросник включены вопросы, ответы на которые позволяют судить о показателях, влияющих на функционирование и развитие личности (экономических, самосохранения, регулятивных, воспроизводственных, коммуникативных, когнитивных, самореализации). Эти показатели соответствуют основным потребностям человека, являются относительно независимыми друг от друга. Поэтому неудовлетворение потребности по одному из них чаще всего не компенсируется другими.
Обоснованность и достоверность результатов исследования обеспечивались использованием при обработке полученных данных приемов и методов вариационной статистики адаптированных методов, адекватных предмету и задачам исследования, репрезентативной выборкой, содержательным анализом выявленных факторов и закономерностей, а также использованием. Использовались методы количественной и качественной обработки данных: контентанализ, вариационный, корреляционный (по Спирмену и Пирсону), факторный виды анализа. Данные обрабатывались с помощью компьютерных статистических программ «Excel» и «Stat graphics Plus for Windows» [3].
Полученные результаты свидетельствуют о том, что удовлетворенность своим материальным положением недостаточно выражена у подавляющего большинства опрошенных, причем в наибольшей степени неудовлетворенными являются молодые люди (до 30 лет), как мужчины, так и женщины. Лица среднего и более старшего возрастов обнаруживают cреднюю степень удовлетворенности, причем, чем ближе к пенсионному возрасту, тем больше становится тех, кто доволен своим положением.
Это можно объяснить тем, что у большинства пенсионеров резко снижается круг притязаний, интересов, сужается круг потребностей. Подавляющее большинство респондентов в той или иной степени не удовлетворены своими жилищными условиями: женщины от 30 до 45 лет и мужчины в возрасте от 45 до 60 лет. Удовлетворенность условиями работы (учебы) так же, как и удовлетворенность имеющимися условиями для культурного отдыха, по всем рассмотренным группам достаточно схожи: преобладающим является средняя степень удовлетворенности у большинства респондентов. Стоит отметить, что респондентов, удовлетворенных в достаточной степени условиями для культурного отдыха, во всех рассматриваемых группах крайне мало.
Что касается удовлетворенности личной жизнью, то здесь видимых различий по группам также не выявляется: преобладает средняя и высокая степень удовлетворенности. По нашему мнению, полученные данные достаточно объективно отражают специфику межличностных отношений в рассматриваемых группах. В каждой возрастной группе выделяются подгруппы вполне удовлетворенных своей личной жизнью и частично удовлетворенных. Доля лиц, полностью не удовлетворенных личной жизнью, составляет по всем группам в среднем 6–8%. Удовлетворенность тем, как у большинства респондентов осуществляются жизненные планы, варьирует в пределах средних и низких значений. Доля лиц, которые удовлетворены реализацией своих жизненных планов, во всех рассматриваемых группах не превышает 19%, доля же неудовлетворенных варьирует в пределах от 23 до 43%.
Анализ сведений о преобладающих мировоззренческих установках респондентов, о восприятии ими окружающего мира показывает, что большинство из них в качестве основных движущих мотивов видят желание устроить личное, семейное счастье и добиться высокой материальной обеспеченности. Достаточно большое число респондентов считают значимыми «желание завоевать уважение и любовь у окружающих» и «стремление работать творчески, интерес к работе», т.е. наблюдается стремление испытуемых к удовлетворению не только личных, но и социальных потребностей [2].
В ответах респондентов по многим вопросам не наблюдалось достаточного единодушия. Некоторые различия, очевидно, можно принимать за определенные тенденции. Так, признание в качестве значимого мотива «чувства долга» напрямую соотносится с возрастом респондентов. Только 24% представителей молодого поколения считают его значимым, в то время как люди пожилого возраста (70%) считают его весьма важным. Промежуточные возрастные группы дают, соответственно, и промежуточные результаты.
В ответах пожилых людей заметно чаще встречается пункт «желание принести как можно больше пользы людям». Большинство лиц в возрасте до 45 лет и несколько меньшее количество молодых людей в возрасте до 30 лет считают честолюбие и карьеризм очень важным мотивационным фактором, в то время как люди старших возрастных групп в большинстве своем так не считают. Кроме того, данная тенденция пропорционально отражена и в оценке
такого показателя, как «моя хата с краю». Данный факт может рассматриваться как определенная конформистская тенденция. Причем наиболее сильно это выражено у лиц возрастного диапазона от 30 до 45 лет. Стремление работать творчески, интерес к работе у представителей этой возрастной группы выражен заметно слабее, чем у представителей других групп.
В варианте ответа «стремление к веселой, легкой жизни» схожесть взглядов обнаруживают представители крайних возрастных групп. Обращает на себя внимание почти полное отсутствие в выборах респондентов такого варианта, как «стремление к романтике». Исходя из этого, можно предположить наличие явно выраженных прагматических и реалистических тенденций у представителей всех рассматриваемых групп.
На вопрос: «что вы считаете главным для счастья?» подавляющее большинство респондентов практически всех возрастных групп отметили устроенность личной жизни, хорошие отношения в семье, возможность проявить свои лучшие личностные качества, материальную обеспеченность. Однако представители старшего возраста (свыше 65 лет) в заметно меньшей степени отдают предпочтение этому фактору. Для них и представителей возрастной группы от 45 до 65 лет более значимо уважение и любовь окружающих, наличие благоприятной международной обстановки. Здесь явно проявляется ориентация на внешние оценки и представление о счастливой жизни, как жизни без войны (традиционное — «лишь бы не было войны»), причем, с возрастом значимость данной тенденции возрастает. По варианту ответа «наличие интересной жизни» обнаруживается также зависимость от возраста. Этот показатель оказывается более значимым для молодых людей и лиц среднего возраста.
Большинство респондентов не рассматривают в качестве значимого для счастья такой фактор, как «возможность весело и беззаботно проводить свободное время». Можно предположить, что большинство опрошенных респондентов в своей жизни ориентированы на более серьезные ценности, чем веселое времяпрепровождение, или, по крайней мере, на декларативном уровне они это отрицают.
Что касается надежд на осуществление жизненных планов, то здесь просматривается достаточно четкая тенденция: оптимизм в большей степени присущ молодежи, с возрастом он явно убывает, а уверенность в том, что эти планы осуществятся, заметно снижается, в то время как уверенность в их неосуществимости усиливается.
При изучении отношения респондентов к новым социально-экономическим условиям, была отмечена достаточно четкая тенденция: среди молодых людей и людей среднего возраста по сравнению с лицами предпенсионного и пожилого возраста заметно выше доля тех, кто считает, что им удалось приспособиться к современным социально-экономическим условиям. В возрастной группе молодых людей (до 30 лет) наблюдается явное расслоение по всем трем выделенным уровням: 40% считают, что им совсем не удалось приспособиться, 31% — не совсем удалось и 29% — удалось. Лица в возрасте от 30 до 60 лет уверены, что им не совсем удалось приспособиться к этим условиям. Люди же пенсионного возраста (старше 60 лет) в большинстве своем (74%) думают, что им не удалось приспособиться. Это указывает на то, что процесс приспособления к новым социально-экономическим условиям во всех группах протекает достаточно сложно и противоречиво, причем наибольшие трудности приспособления к новым условиям испытывают лица пожилого возраста и молодежь в возрасте до 30 лет. Первым, по всей видимости, трудно приспособиться, а вторым — трудно себя найти в современной жизни. В определенной ситуации, юридически значимые поступки продиктованы преимущественно эгоистическими интересами или ситуативными эмоциональными состояниями отдельного человека, что часто приводит к девиантному поведению. Ориентация на ситуативные обстоятельства не предусматривает владение системными социально-правовыми знаниями; перечень информационного запаса в данном случае ограничивается представлениями о групповых (субкультурных, корпоративных и др.) ценностях. Это формирует правовое невежество, правовой инфантилизм, правовой нигилизм, правовой квиетизм, правовой цинизм, что проявляется на индивидуальном или групповом уровнях.
Что касается степени приспособления, то здесь выявляется следующая картина. Процент респондентов, которые рассматривают себя как в полной мере приспособленных, крайне низок по всем группам. Достаточно большая часть респондентов считают себя не до конца приспособленными, причем выявленная тенденция также достаточно четко просматривается: степень приспособленности у молодых людей выше, чем у лиц старшего возраста. Но в данном случае обращает на себя внимание достаточно высокая доля ответов по варианту «затрудняюсь ответить», особенно у молодых людей и лиц до 45 лет. Это может указывать на то, что для многих респондентов этих возрастных групп понятие приспособленности является ситуативным и неоднозначным, а также весьма неопределенным во временных границах (сегодня приспособился, а завтра — очередной кризис и снова нужно приспосабливаться).
По степени адаптации к рыночным условиям наиболее четко выявляются две тенденции: во-первых, большинство респондентов отмечают незначительные изменения в их жизни (за исключением молодых людей в возрасте до 30 лет, которые в большинстве своем считают иначе); во-вторых, высок процент тех, кто затруднился ответить на этот вопрос. Большинство трудоспособных респондентов ориентированы на основную работу, небольшая доля респондентов указала на стремление найти дополнительный заработок, причем среди лиц предпенсионного возраста (45–60 лет) данный показатель заметно выше, чем у остальных возрастных групп. Отметим и такие тенденции, как ограничение рождаемости детей (особенно характерно для молодых респондентов), занятие собственным бизнесом и, в меньшей степени, освоение новых специальностей. Больше барьеров в адаптации наблюдается у представителей старшего поколения. Основными из них являются черты характера, которые не соответствуют требованиям рынка, и особенности социального положения человека.
Изучение наличия личностных барьеров адаптации показало, что большинство пожилых людей указывают на такие из них, как плохое здоровье, недостаток средств и сбережений для открытия собственного дела, недостаток необходимых экономических знаний, отсутствие деловых связей. Многие из них отмечают, что в их возрасте очень трудно психологически что-либо менять. Это выглядит вполне логично, поскольку с возрастом показатель ригидности усиливается, что делает процесс реагирования на изменения очень жестким и затрудняет адаптацию. Для молодых людей наиболее значимым барьером адаптации явилось отсутствие связей в деловом мире. В случае правовой адаптации активность человека направлена на формирование поведения, обеспечивающего согласие с принятыми правовыми нормами, стремлением поддерживать бесконфликтные отношения с окружающими, предусматривает опору на такой естественный механизм функционирования индивида, как адаптация к условиям правовой среды. В процессе социально-правовой адаптации развивается приспособляемость, включающая способности человека соответствовать предъявляемым юридическим требованиям.
У личности формируется позитивное отношение к правовым нормам, которые носят обязательный характер. В конкретной социокультурной общности люди стремятся к приобретению знаний о смысловом значении традиций и обычаев, т.е. введению их в аксиологический ряд. Правовая адаптация предполагает принятие целей правового воспитания и ценностных
ориентаций, усвоение личностью правовых норм, правовых традиций, вхождение в ролевую структуру общества в соответствии с реальным правовым статусом. Проведенный анализ показывает, что эффективность правового воспитания напрямую зависит от совпадения интересов личности и направленности социально-правовой среды. При их противопоставлении формируется правопослушание, при совпадании правомерное поведение.
Во всех исследуемых группах очень низкая доля лиц, указавших на такой барьер адаптации, как отсутствие необходимого образования, хотя недостаток требуемых экономических знаний явно прослеживается в выборке испытуемых. Это указывает на следующее противоречие. С одной стороны, на подсознательном уровне большинство респондентов не доверяют существующей системе образования и не видят в ней источник получения необходимых для успешной жизни знаний, не воспринимают образование как один из способов эффективной адаптации к новым социально-экономическим условиям. В реальности же значительная часть населения ориентирована на то, что необходимо получать образование и желательно — высшее.
Что касается вопроса «что больше всего тревожит», то ответы распределились следующим образом. В большей степени по разным причинам беспокоятся респонденты старше 60 лет. Среди основных тревог пожилых людей можно назвать такие, как тревога за будущее детей, отсутствие перспектив на улучшение своих жилищных условий, угроза нищеты, бедности, трудности получения медицинской помощи. Все указанные опасения имеют четко выраженную привязку к возрасту. Чем моложе респонденты, тем в меньшей степени они тревожатся по рассматриваемым поводам. Пожилые респонденты практически не выявили тревогу по поводу угрозы потерять работу, проявить себя, свои возможности. Это не требует особых объяснений, поскольку в большинстве своем люди пожилого возраста уже отошли от активной профессиональной деятельности, и проблемы самореализации для них уже не являются актуальными.
По поводу надежд на улучшение жизни обнаружилась достаточно четкая тенденция: с возрастом надежда на улучшение жизни снижается, а пессимистическая составляющая возрастает. Однако однозначно определить, чем обусловлена эта тенденция, сложно — либо возрастными изменениями в восприятии окружающего мира и его перспектив, либо объективными трудностями, осложняющими процессы адаптации к изменяющимся условиям. В этой связи интересен вопрос об эмоциональном настрое респондентов в последние 2–3 года. По полученным данным, у представителей старших возрастных групп преобладают эмоции негативного регистра: сомнение, неудовлетворенность, страх, тревога, обида, вызванная ощущением несправедливости, усталость, неуверенность. У молодых людей в большей степени выражены эмоции позитивного регистра: надежды на перемены к лучшему, свобода, раскованность, — т.е. взгляды более оптимистичны. Хотя и среди представителей этих возрастных групп также существуют респонденты, которые реагируют на происходящее негативным образом. Во всех возрастных группах мало кто отметил ощущение счастья, полноты жизни, спокойствия, независимости, с одной стороны, и жестокости, агрессии по отношению к другим, безразличия ко всему, с другой. Можно предположить, что в этом случае срабатывает определенная психологическая защита, и мы наблюдаем ограничительную реакцию в сфере проявления чувств и эмоций, их обеднение, сужение. Скорее всего, данные чувства и эмоции присутствуют, но в отношении первых существует запрет, чтобы затем не разочаровываться, а в отношении вторых — запрет, чтобы не навредить себе и окружающим.
Полученные данные показывают, что практически никто не воспринимает жизнь как легкую и беззаботную. Наиболее критично оценивают жизнь представители возрастной группы от 45 до 60 лет. В целом, большинство респондентов почти всех возрастных групп считают, что жить трудно, но можно терпеть. В ответе на вопрос: «от кого зависит улучшение вашей жизни», большинство респондентов отметили, что это зависит только от самого себя. Причем, опять же, просматривается четкая тенденция: с возрастом резко падает доля тех, кто так считает. Люди пожилого возраста в качестве источника решения жизненных проблем, трудностей возлагают определенные надежды на своих родственников и на изменение экономической и политической ситуации в стране, а не на себя (т.е. продолжают надеяться на государство и его институты).
Вопрос «что помогает вам адаптироваться к существующей жизни (как вы справляетесь с трудностями, свойственными сегодняшней жизни)» позволил получить широкий спектр ответов во всех возрастных группах. Так, молодые люди до 30 лет в качестве адаптирующих факторов называли такие, как друзья, родители, любимый человек, работа, вера в лучшее (оптимизм), наличие увлечений, хобби. Люди зрелого возраста (от 30 до 45 лет) выделили семейное благополучие, профессионализм, умение понимать людей, выстраивать с ними взаимоотношения, умение жить в условиях постоянных перемен; от 45 до 60 лет — назвали профессионализм, поддержку семьи, жизненный опыт, социальное окружение; старше 60 лет — жизненный опыт, поддержку семьи, родных, здоровье.
Уровень психического самочувствия, активность, настроение респондентов исследовались с помощью методики САН. Полученные данные показали, что имеется определенная тенденция к снижению с возрастом уровня рассматриваемых показателей, однако средние оценки находятся в диапазоне приемлемых значений (средних, нормативных), что косвенно указывает на достаточный уровень благополучия испытуемых, наличие определенного запаса «прочности» в реагировании на жизненные трудности, достаточно эффективную работу адаптационных механизмов.
Данные по методике ДПА показали, что большинство респондентов в достаточной степени психологически адаптированы к существующим условиям, принимают их такими, какие они есть, и готовы и дальше в этих условиях существовать (хотя на субъективном уровне могут это отрицать). По показателям «принятие себя», «принятие других», «интернальность» значимых различий также не выявляется. Это указывает на то, что в большинстве своем представители всех возрастных групп достаточно позитивно воспринимают себя, свои способности, качества, действия, способны адекватно и позитивно воспринимать других, готовы брать на себя ответственность, отвечать за свои поступки, т.е. действовать адекватно в различных ситуациях и при взаимодействии с разными людьми. Показатель «стремление к доминированию» больше выражен в возрастной группе 30–45-летних. Это указывает на наличие большей амбициозности, карьерных ориентаций у представителей данной возрастной группы и хорошо согласуется с нашими предыдущими результатами. Показатель «эмоциональная комфортность» в несколько меньшей степени выражен у представителей младшей и самой старшей возрастных групп. Следовательно, для крайних возрастов характерен более широкий диапазон эмоциональных переживаний, как бы «больше поводов для волнения». Эскапизм (бегство от проблем) больше свойственен для молодежи.
По результатам исследования было установлено, что на декларативном уровне выявляются достаточно четкие тенденции, указывающие на особенности протекания социальной адаптации в разных возрастных группах. Для более объективного сравнения рассматриваемых данных по возрастным группам был использован метод ранговой корреляции по Спирмену. Различия в отношении к различными сторонам жизни у разновозрастных групп населения имеют следующие показатели: у молодых людей rs = 0,375 (р > 0,05); у 30–45-лет- них rs = 0,346 (р > 0,05); у 45–60-летних rs = 0,364 (при р > 0,05). Таким образом, можно констатировать, что значимых корреляций между рассмотренными группами не выявляется. По сути, в каждой возрастной группе существуют различные типы людей, по-разному адаптирующихся к среде, неодинаково выстраивающие свою жизнь и прибегающие к разным стратегиям преодоления жизненных трудностей. Социально-психологические черты людей всех возрастных групп могут варьировать от высокой степени сохранности личности и мотивов поведения до искажения и даже разрушения личности.
Основными факторами, определяющими необходимость подготовки юридических кадров, способных эффективно решать профессиональные задачи в условиях современного информационно-правового пространства, выступают социально-экономические аспекты и проблемы адаптации общества к новым условиям хозяйствования. К внешним социально-экономическим предпосылкам, определяющим социальный заказ общества высшей школе на подготовку юриста, обладающего необходимым уровнем информационной культуры, можно отнести следующие факторы: построение правового демократического государства и вхождение России в мировое информационно-правовое пространство. Решение этих задач требует формирования у студента ценностной установки на получение конкурентоспособных знаний, а также на повышение качества образования, основанного на развитии творческого начала обучающихся. Перед вузом и абитуриентом, пришедшим получать профессиональную юридическую подготовку, стоит сложная задача по формированию уникальной правовой культуры. У большинства абитуриентов существуют обыденные, и отчасти, теоретические (научные) представления о праве. Вступив в образовательный и воспитательный процесс, студент оказывается перед проблемой формирования комплексной правовой культуры, состоящей из всех компонентов культуры от теоретических до деятельных, идеологических и психологических. Завершая процесс обучения в вузе, выпускник-юрист должен обладать отчетливо сформированным правосознанием, с гармоничным сосуществованием всех уровней правосознания: обыденного (эмпирического), научного (теоретического) и специализированного (практического) [4, с. 613].
Таким образом, внутренним источником адаптации являются противоречия между условиями жизнедеятельности людей разных возрастных групп, их адаптационным потенциалом и адаптивными потребностями, выраженными на индивидуально-личностном уровне. Знание специфики включенности людей в общественную жизнь, уровень их социальной адаптации к новым условиям жизни, сформированность ценностных представлений являются одним из условий совершенствования социальных отношений в нашей стране. Правовая культура профессионала базируется на общей культуре народа, нации, отражает его мировоззрение, образ жизни и цивилизованность. Правовая культура включает в себя определенный уровень правосознания, но не сводится к нему. В ней присутствует и другой важный элемент — позитивное отношение заложенным в правовых нормах моделям (вариантам) поведения, их готовность, умение активно и точно исполнять требования установленных или санкционированных государствам правил поведения.
