В современном цивилистическом процессе задачи суда не сводятся лишь к правильному и своевременному разрешению гражданских дел. Суды должны выявлять причины возникновения споров и условия, влекущие создание конфликтных ситуаций. Данная деятельность имеет важное предупредительное значение, способствуя воспитанию граждан в духе исполнения законов и уважения к суду.
Одним из средств реализации предупредительных задач суда сегодня является институт частного определения. В соответствии со ст. 226 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ)[1] в случае, если в ходе рассмотрения дела суд установит факты нарушения законности, он вправе вынести частное определение и направить его в соответствующие организации или соответствующим должностным лицам, которые обязаны в течение месяца сообщить о принятых мерах. Аналогичное право суда закрепляется в ст. 188.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ)[2], однако в качестве адресатов частных определений арбитражное процессуальное законодательство называет государственные органы, органы местного самоуправления, иные органы, организации, наделенные федеральным законом отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностных лиц, адвокатов и субъектов профессиональной деятельности.
Очевидный разнородный подход законодателя к определению круга субъектов частных определений порождает соответствующую противоречивую судебную практику в части признания одних и тех же субъектов адресатом частных определений. Отсутствие согласованной позиции по этому вопросу наблюдается в юридической литературе [7, с. 53; 9, с. 6]. Между тем усиление роли частных определений в процессе восстановления законности и обеспечения правопорядка требует более детальной проработки указанной проблематики.
Обращаясь к содержанию процессуального законодательства, можно заметить, что «основное ядро» адресатов частных определений составляют публично-правовые субъекты. Более того, ни ГПК, ни АПК РФ напрямую не предусматривают возможности вынесения частного определения в адрес граждан, индивидуальных предпринимателей и юридических лиц, не осуществляющих публичные функции.
В то же время подобное законодательное ограничение права суда реагировать на имеющиеся нарушения законности в деятельности субъектов частного права ставит последних в более выгодное положение по отношению к субъектам публичного права без наличия к тому существенных оснований. Учитывая, что различные нарушения закона происходят и в частноправовой сфере, узость законодательного подхода к определению круга субъектов частных определений сужает границы предупредительной деятельности суда.
Представляется целесообразным разделение субъектов частных определений на две большие группы, отличающиеся характером осуществляемых ими действий:
1) субъекты публичного права;
1) субъекты частного права.
Частные определения, выносимые в адрес субъектов публичного права.
В качестве субъектов публичного права, потенциально выступающих адресатами частных определений, законодатель выделяет:
1) должностных лиц;
2) субъектов профессиональной деятельности;
3) государственные органы;
4) органы местного самоуправления;
5) организации, осуществляющие публичные полномочия.
Должностные лица являются, пожалуй, самой распространенной категорией субъектов частных определений. Однако ни в гражданском, ни в арбитражном процессе нет законодательного определения понятия «должностное лицо». Для целей квалификации данной группы субъектов представляется рациональным использовать аналогию закона и обратиться к уголовному и административному законодательству. Определение термина «должностное лицо» раскрывается в примечаниях ст. 285 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ)[3] и ст. 2.4 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации (далее – КоАП РФ)[4], которые по своему содержанию во многом совпадают. Под должностным лицом понимается лицо, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющее функции представителя власти, то есть наделенное распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся в служебной зависимости от него, либо выполняющее организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях и иных организациях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации.
Исходя из обобщения судебной практики, должностными лицами, являющимися адресатами частных определений, в большинстве своем выступают судьи, судебные приставы, прокуроры, главы муниципальных образований и др.
Наиболее сложной с точки зрения квалификации категорией лиц, в отношении которой может быть вынесено частное определение, являются субъекты профессиональной деятельности.
В соответствии с п. 3 ст. 2 Федерального закона от 1 декабря 2007 года № 315-ФЗ «О саморегулируемых организациях»[5] под субъектами профессиональной деятельности понимаются физические лица, осуществляющие профессиональную деятельность, регулируемую в соответствии с федеральными законами. Единого перечня сфер профессиональной деятельности нет, однако анализ законодательства позволяет выделить примерный список таких субъектов: адвокаты, арбитражные управляющие, оценщики, аудиторы, патентные поверенные, и др.
Рассматривая данную категорию субъектов, прослеживается отсутствие законодательной логики в ст. 188.1 АПК РФ, в которой наряду с субъектами профессиональной деятельности отдельно называются адвокаты в качестве лиц, в отношении которых могут быть вынесены частные определения.
Кроме того, не совсем понятно, почему субъекты профессиональной деятельности не включены в перечень потенциальных адресатов частных определений в гражданском процессе. Те же адвокаты являются непосредственными участниками гражданских процессуальных правоотношений, и нарушение законодательства с их стороны должно являться триггером для принятия судом частного определения в целях укрепления законности и предупреждения правонарушений.
В связи с этим представляется целесообразным, во-первых, исключить из ст. 188.1 АПК РФ адвокатов как отдельной группы субъектов, в отношении которых могут быть вынесены частные определения; во-вторых, добавить субъектов профессиональной деятельности в ч. 1 ст. 226 ГПК РФ.
Государственные органы наряду с должностными лицами являются наиболее часто встречаемыми адресатами частных определений. Это не удивительно, учитывая публично-правовой статус данных лиц и широкий предел осуществляемых полномочий. В то же время именно с данной категорией субъектов возникает большое количество теоретических и практических проблем.
Прежде всего, следует отметить, что ГПК РФ вообще не выделяет государственные органы и органы местного самоуправления в качестве потенциальных лиц, в отношении которых может быть вынесено частное определение, видимо объединяя данные понятия в едином термине «организации». Указанные субъекты упоминаются в ст. 188.1 АПК РФ, в которой, помимо этого, в круг субъектов частных определений включены организации, осуществляющие публичные полномочия.
Общепризнанного понятия государственного органа в юридической литературе нет. Обобщение научных позиций [2, с. 393–395] позволяет выделить несколько признаков, характерных для государственных органов:
1) создание в соответствии с Конституцией или иными правовыми актами;
2) обладание властными полномочиям;
3) осуществление деятельности в установленном законом порядке;
4) осуществление полномочий от имени государства.
Традиционным в науке является вопрос о соотношении понятий «государственный орган» и «орган государственной власти». На сегодняшний день сложилось два основных подхода к решению данной проблемы [8, с. 41]:
1) данные понятия являются синонимами [1, с. 336;];
2) термин «государственный орган» является родовым по отношению к понятию «орган государственной власти» [5, с. 12].
Вторая позиция представляется более соответствующей действующей структуре государственного аппарата, которая, помимо органов государственной власти, включает государственные органы, осуществляющие вспомогательные функции (например, Администрация Президента Российской Федерации, Центральная избирательная комиссия Российской Федерации, Совет Безопасности Российской Федерации и др.) [4, с. 445]. Основное различие между данными видами государственных органов заключается, во-первых, в функциональном назначении, а во-вторых, в том, что в отличие от органов государственной власти, вспомогательные государственные органы не вправе принимать правовые акты внешнего действия [10, с. 143].
Целесообразность выделения в отдельную группу адресатов частных определений органов местного самоуправления объясняется тем, что согласно ст. 12 Конституции Российской Федерации[6] органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти и в пределах своих полномочий действуют самостоятельно.
При этом как государственные органы, так и органы местного самоуправления могут быть представлены в одном лице (например, Президент Российской Федерации, Генеральный прокурор Российской Федерации, Уполномоченный по правам человека Российской Федерации, и т.д.), либо группой субъектов (министерство, законодательные органы, суды и др.). Единоличные государственные органы совмещают этот статус со статусом должностного лица. В связи с этим видится более корректным рассматривать государственные органы как субъектов частных определений именно в коллегиальном составе.
На практике наиболее часто частные определения выносятся в адрес органов опеки и попечительства, региональных министерств, органов полиции, избирательных комиссий и т.д. за неисполнение или ненадлежащее исполнение ими своих обязанностей.
Существенной проблемой для осуществления правоприменительной деятельности является включение в перечень лиц, в отношении которых могут быть вынесены частные определения, иных органов (ст. 188.1 АПК РФ). Категория «иные органы» является слишком размытой и не позволяет четко определить адресата частных определений. Это могут быть как органы, осуществляющие публичные полномочия, так и органы, например, управления юридическим лицом. По общему смыслу ст. 188.1 АПК РФ представляется, что законодатель все же имел в виду органы, осуществляющие публичные полномочия. Они не относятся к органам государственной власти и органам местного самоуправления, но наделены отдельными властными или распорядительными полномочиями и принимают решения, носящие обязательный характер для лиц, в отношении которых они вынесены. К таким органам могут быть отнесены, в частности, квалификационные комиссии судей и призывные комиссии.
Между тем для исключения неясности законодательных формулировок видится важным заменить в ст. 188. 1 АПК РФ «иные органы» на «иные органы, осуществляющие публичные полномочия», что позволит обозначить границы их деятельности.
Применение частных определений к организациям, наделенным федеральным законом отдельными государственными или иными публичными полномочиями, порождает закономерную проблему квалификации данной категории субъектов.
Ни в одном правовом акте законодатель не дает четкого определения понятия данных организаций и особенностей их правового статуса, а в науке данный вопрос является дискуссионным.
Определенные ориентиры для целей квалификации данных субъектов указывает Конституционный Суд Российской Федерации. В своих постановлениях высший судебный орган конституционного контроля неоднократно подчеркивал, что публично-значимые функции могут возлагаться в том числе на субъектов, не относящихся к публичной власти. Такими субъектами могут выступать нотариат (Постановление Конституционного Суда РФ от 19 мая 1998 года № 15-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 2, 12, 17, 24 и 34 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате»[7]), саморегулируемые организации арбитражных управляющих (Постановление от 19 декабря 2005 года № 12-П «По делу о проверке конституционности абзаца восьмого пункта 1 статьи 20 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобой гражданина А. Г. Меженцева[8]) и др.
Главным критерием, позволяющим отнести того или иного субъекта к рассматриваемой группе лиц, является наличие федерального закона, в соответствии с которым организация наделяется государственными или иными публичными полномочиями [6, с. 97]. Поскольку в данном случае речь идет о сфере действия публичного права, отношения с участием такой организации будут носить субординационный характер и основываться на формуле власти и подчинения.
Следует отметить, то состав субъектов публичного права на стороне адресатов частных определений не ограничивается перечисленными в законодательстве категориями лиц.
Так, согласно ст. 37 Федерального закона от 5 июля 2010 года № 154-ФЗ «Консульский устав Российской Федерации»[9] осуществление отдельных консульский функций может быть поручено почетному консулу, которым может являться как гражданин Российской Федерации, так и гражданин иностранного государства. Закон специально оговаривает, что почетный консул не состоит на государственной службе Российской Федерации, но безусловно, он выполняет отдельные публичные функции.
В целом, процессуальные кодексы, перечисляя адресатов частных определений, не содержат каких-либо ограничений на их вынесение в адрес иностранных лиц. Задача института частных определений по предупреждению правонарушений, конечно же, не может ограничиваться только сферой деятельности российский граждан и организаций. Общее состоянии законности складывается не только исходя из уровня правомерного поведения граждан. Не менее важное значение имеет и законная деятельность иностранных лиц на территории этого государства.
В связи с этим представляется обоснованным расширение круга публично-правовых субъектов частных определений посредством включения в него и иностранных лиц, осуществляющих публичные функции.
Частные определения, выносимые в адрес субъектов частного права.
Субъектов частного права, как потенциальных адресатов частных определений, можно подразделить на два вида:
1) физические лица – индивидуальные предприниматели, граждане, иностранные граждане, лица без гражданства;
2) юридические лица – национальные и иностранные.
Индивидуальные предприниматели как адресаты частных определений являются достаточно спорной категорией как в науке, так и в практике. С одной стороны, индивидуальные предприниматели не названы в законе в качестве потенциальных субъектов выносимых частных определений. На данный факт ссылаются и некоторые арбитражные суды. Так, например, Десятый арбитражный апелляционный суд в Постановлении от 4 декабря 2019 года № 10АП-13470/2019 отказал в вынесении частного определения в адрес индивидуального предпринимателя, так как он не относится к субъектам, указанным в ст.188.1 АПК РФ[10].
В науке имеет место точка зрения, согласно которой добавление индивидуальных предпринимателей в перечень адресатов частного определения является бесперспективной инициативой, поскольку вряд ли индивидуальный предприниматель будет сам себе выносить выговор и тем более увольнять за несоблюдение закона [3, с. 18]. Еще до возвращения института частного определения в арбитражный процесс данный подход разделял на тот момент Председатель Высшего арбитражного суда Российской Федерации А. А. Иванов, отмечая, что частное определение в адрес гражданина или юридического лица, являющегося коммерческой организацией, выглядит довольно бессмысленно, поскольку оно ни на чем не основано и ни к какому позитивному изменению деятельности этих лиц, скорее всего, не приведет[11].
Однако вынесение частного определения не должно обязательно сопровождаться применением мер ответственности. Целевое назначение данного института – укрепление законности и предупреждение правонарушений. В связи с этим индивидуальный предприниматель может сообщить о принятых им мерах по устранению допущенного нарушения законности и предупреждению подобных случаев впредь. Эту же позицию разделяют и некоторые арбитражные суды[12].
Следовательно, расширение субъектного состава института частных определений в арбитражном процессе посредством включения в него индивидуальных предпринимателей представляется соответствующим целям и задачам данного процессуального средства судебного реагирования.
Аналогичная проблематика касается вынесения частных определений в отношении физических лиц – граждан, иностранных граждан и лиц без гражданства. Ни ГПК РФ, ни АПК РФ такой возможности не допускают, однако суды вновь расширяют поле применения института частных определений.
В частности, данный подход прослеживается в практике арбитражных судов, которые исходя из буквального толкования ст. 188.1 допускают вынесение частного определения в случае выявления нарушения законов и иных нормативных правовых актов в деятельности организации, государственного органа, органа местного самоуправления и иного органа, должностного лица или гражданина[13].
Верховный Суд Российской Федерации призывает суды при рассмотрении гражданско-правовых споров выявлять причины их возникновения и условия, способствовавшие созданию конфликтной ситуации, выяснять, не было ли допущено сторонами либо должностными лицами нарушений закона, прав и охраняемых законом интересов граждан или государственных и общественных организаций[14].
Наиболее показательным в данном вопросе представляется сфера трудовых отношений, связанных с участием работников, работающих у работодателей – физических лиц, не являющихся индивидуальными предпринимателями. Такие отношения, как правило, затрагивают обслуживание и помощь по ведению домашнего хозяйства, например, уборка жилых помещений, присмотра за детьми, уход по состоянию здоровья, и др.[15]
Допустимо ли в случае нарушения прав работников вынесение частных определений в адрес таких работодателей? Представляется, что да.
По смыслу закона частное определение суда является средством процессуальной превенции, направленным на устранение обнаруженных нарушений и принятие мер к ликвидации их причин, в целях предотвращения возникновения новых нарушений[16]. Очевидно, что цели профилактического воздействия могут выходить за рамки деятельности должностных лиц, публичных органов или организаций. Объектами правовой охраны являются самые разнообразные ценности и сферы общественных отношений, с защитой которых суд сталкивается в ходе своей деятельности.
В связи с этим вынесение частных определений в случае нарушения трудовых прав исключительно в адрес соответствующих организаций или должностных лиц представляется недостаточной мерой для обеспечения соблюдения прав работника.
Другой сферой общественных отношений, где вынесение частного определения в адрес гражданина могло бы иметь позитивный эффект, является охрана окружающей среды и природопользования. Например, при установлении в ходе рассмотрения дела случаев незаконной охоты со стороны гражданина, не подпадающих под признаки уголовно-наказуемого деяния, представляется, что частное определение могло бы стать своевременным и эффективным средством реализации предупредительных и контрольных задач суда.
Для целей расширения сферы применения института частных определений следует обратить внимание на практику Оренбургского областного суда по делам об усыновлении детей иностранными гражданами или лицами без гражданства. Так, в 2012 году суд вынес частное определение в адрес руководства корпорации «Чилдрэнс Хоум Сесаити энд Фамили Сервисез» (США) по тем основаниям, что содержание оригинального и переведенного на русский язык заключений о возможности быть усыновителями не совпадали[17]. Суд указал, что ошибки, которые оказались в заключении при его переводе на русский язык, свидетельствовали о недостаточно ответственном отношении к вопросу об усыновлении ребенка со стороны переводчика, а также представителя указанной корпорации.
Однако для семейно-правовых отношений характерно преобладание диспозитивных начал, в связи с чем на практике частные определения выносятся, как правило, в адрес органов опеки и попечительства, министерств социальной политики и иных публичных субъектов. Реагирование суда на нарушение закона со стороны частных лиц посредством данного судебного постановления должно носить точечный характер и применяться в тех случаях, когда оно могло бы иметь положительное влияние на защиту семейных прав. Дела об усыновлении представляются удачным примером в силу своего большого общественного значения.
Однако распыление применения института частных определений на все сферы общественных отношений, субъектами которых выступают физические лица, к существенному результату не приведет. Например, при рассмотрении споров о признании сделки недействительной вынесение частного определения будет бессмысленной мерой, поскольку такая сделка не влечет никаких юридических последствий.
Кроме того, обнаруживая в действиях частных лиц факты нарушения законности, суд тем самым устанавливает ненадлежащее исполнение компетентными лицами своих обязанностей по поддержанию правопорядка в отведенной им сфере деятельности.
В связи с этим вынесение частного определения в адрес физических лиц должно носить, во-первых, дозированный характер, а именно в тех случаях, когда вмешательство суда будет действительно способствовать укреплению законности в сложившейся ситуации, а во-вторых, сопровождаться вынесением частного определения в адрес соответствующего органа или должностного лица в целях предупреждения возникновения подобных правонарушений впредь и усиления контроля за сохранением общественного порядка. Такая «двойная» мера процессуального реагирования будет служить не только локальному устранению нарушений, но и способствовать укреплению законности в соответствующей области общественных отношений в силу обязанности компетентных органов принять меры для недопущения подобных ситуаций в будущем.
Частные определения, выносимые в адрес юридических лиц, охватывают коммерческие и некоммерческие организации, не осуществляющие публично-правовые функции.
ГПК РФ, в отличии от АПК РФ, не конкретизирует виды юридических лиц, в адрес которых может быть вынесено частное определение, устанавливая право суда при выявлении случаев нарушения законности вынести частное определение и направить его в соответствующие организации.
АПК РФ ограничивает субъектный состав института частных определений организациями, наделенными федеральным законом отдельными государственными или иными публичными полномочиями. Однако практика арбитражных судов разнится с указанным положением.
В реальности арбитражные суды гораздо шире смотрят на данную норму закона. В частности, во многих судебных постановлениях прослеживается обобщенная позиция, согласно которой частное определение выносится в случае выявления при рассмотрении спора нарушения законов и иных нормативных правовых актов в деятельности организации[18].
Кроме того, ч. 4 ст. 188.1 АПК РФ устанавливает, что при обнаружении в действиях лиц, участвующих в деле, и иных участников арбитражного процесса признаков преступления, копия частного определения арбитражного суда направляется в органы дознания или предварительного следствия.
Как известно, арбитражные суды рассматривают дела в сфере предпринимательских и иных экономических отношений с участием, в основном, юридических лиц и индивидуальных предпринимателей.
В связи с этим при решении вопроса о вынесении частного определения в адрес юридических лиц и их руководителей арбитражные суды оценивают наличие обстоятельств, являющихся основанием для судебного реагирования в форме частного определения (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 25 ноября 2022 года № Ф01-6700/2022 по делу № А43-33534/2019[19], Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 1 ноября 2018 года № 09АП-43806/2018 по делу № А40-28905/2018[20]).
Между тем не все суды следуют данному подходу. Так, Арбитражный суд Уральского округа в своем Постановлении от 9 июля 2018 года № Ф09-3083/18 по делу № А76-490/2017[21], рассмотрев ходатайство о вынесении частного определения в адрес ЗАО «СМУ Южуралспецэнергомонтаж», отказал заявителю, ссылаясь на то, что данное общество не является субъектом, в отношении которого может быть вынесено частное определение по смыслу ст. 188.1 АПК РФ.
Однако вынесение частных определений в отношении юридических лиц представляется логичным с точки зрения назначения данного процессуального института как процессуального средства восстановления законности.
В частности, Н. В. Матеров, анализируя использование частных определений для предупреждения правонарушений в экономической сфере, отмечает: «Если, к примеру, по халатности работников допущены порча или уничтожение продукции, некачественное изготовление товара или выполнение работ и иные нарушения, повлекшие значительные убытки, носящие длительный, систематический характер, которые остались без внимания со стороны руководителей хозяйствующих организаций и других ответственных лиц, то на эти факты суд не должен закрывать глаза».
Для обеспечения согласованности законодательных положений и судебной практики представляется целесообразным внести изменения в ст. 188.1 АПК РФ, указав в качестве адресатов частных определений организации.
В гражданском процессе вынесение частных определений в адрес юридических лиц, являющихся субъектами частноправовых отношений, встречается гораздо чаще[22]. Как правило, такого рода судебные постановления выносятся в адрес единоличных органов управления юридического лица в целях устранения существенных нарушений в работе организации[23].
Однако частноправовые отношения, субъектами которых выступают юридические лица, являются широкими по своему объему и сильно различаются по содержанию. Не для всех из них вынесение частного определения будет способствовать решению предупредительных задач суда и, в целом, являться рациональной мерой. Например, в случае ненадлежащего исполнения договора купли-продажи, эффективность частного определения, направляемого в адрес виновной стороны, будет стремится к нулю.
В связи с этим вынесение частных определений в адрес юридических лиц должно каждый раз оцениваться судом на критерий целесообразности (требуется ли для устранения нарушений вмешательство суда) и результативности с точки зрения реального восстановления нарушенных прав и повышения законности в соответствующей сфере общественных отношений. Так, например, суд может оценивать деятельность юридического лица на предмет наличия вредоносных общественных последствий допущенных нарушений. Речь идет о нарушениях в областях, обладающих социальной направленностью, таких как страховая деятельность[24], жилищно-коммунальное хозяйство, отношения между потребителями и изготовителями (продавцами)[25] и т.д.
На необходимость вынесения частных определений в адрес соответствующих организаций при выявлении случаев нарушения закона обращалось внимание и со стороны Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ в порядке кассационного производства (Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 21 марта 2017 года № 51-КГПР16-22[26]).
Таким образом, проблема субъектного состава института частных определений является далеко не столь очевидной, как могло бы показаться на первый взгляд при анализе законодательных положений, и требует серьезных изменений в соответствующих норм процессуальных кодексов. С учетом судебной практики, научных позиций и целевого назначения частных определений представляется целесообразным классифицировать адресатов частных определений на следующие виды:
1) субъекты публичного права:
- должностные лица;
- субъекты профессиональной деятельности;
- коллегиальные государственные органы;
- коллегиальные органы местного самоуправления;
- организации, осуществляющие публичные полномочия;
- иностранные лица публичного права.
2) субъекты частного права:
- индивидуальные предприниматели;
- иные физические лица (граждане, иностранные граждане и лица без гражданства);
- юридические лица (национальные и иностранные).
Данная классификация расширяет субъектный состав частных определений, сформулированный в законодательстве. Однако новый подход к определению адресатов частных определений объясняется развивающейся судебной практикой, целями и задачами данного процессуального института, а также требованием к повышению его эффективности.
В целях согласованности законодательных положений и практики применения ст. 226 ГПК РФ и ст. 188.1 АПК РФ представляется актуальным изменение диспозиций рассматриваемых правовых норм путем внесения следующих изменений:
1) исключить из ст. 188.1 АПК РФ адвокатов как отдельную группу субъектов, в отношении которых могут быть вынесены частные определения, оставив в качестве потенциальных адресатов субъектов профессиональной деятельности;
2) добавить в перечень субъектов, в адрес которых может быть вынесен данный вид судебного постановления в соответствии со ст. 226 ГПК РФ, субъектов профессиональной деятельности;
3) добавить в субъектный состав института частных определений индивидуальных предпринимателей;
4) добавить возможность вынесения частных определений в адрес граждан наряду с должностными лицами, если вмешательство суда способствовать укреплению законности в сложившейся ситуации;
5) заменить в ст. 188.1 АПК РФ формулировку «иные органы» на «иные органы, осуществляющие публичные полномочия» в целях обозначения границ их деятельности;
6) добавить в перечень лиц, в отношении которых может быть вынесено частное определение в арбитражном процессе, организации;
7) добавить в перечень адресатов частных определений иностранных лиц.
Указанные изменения представляются наиболее соответствующими тенденциям развития данного процессуального института и позволят сократить разрыв между правовой регламентаций и практикой применения частных определений.
