Мир захлестнул рост преступлений, совершаемых с использованием информационно-телекоммуникационных технологий. В этой связи 27 декабря 2019 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию 74/247[1], в рамках которой постановила учредить специальный межправительственный комитет экспертов открытого состава, представляющий все регионы, для разработки всеобъемлющей международной конвенции о противодействии использованию информационно-телекоммуникационных технологий в преступных целях.
Особый интерес представляет тот факт, что на международной арене нет единого определения киберпреступности или кибератак, поскольку данный феномен охватывается широким кругом общественно опасных деяний, а именно: (1) преступления против конфиденциальности, целостности и доступности компьютерных данных и систем; (2) преступления, связанные с компьютером; (3) преступления, связанные с контентом; (4) преступления, связанные с нарушениями авторских прав и смежных прав[2]. Соответственно, мошенничества, совершаемые с использованием современных достижений научно-технологического процесса, можно отнести условно к киберпреступлениям (в широком смысле этого слова).
Преступлений, совершаемых с использованием различных информационно-телекоммуникационных технологий, стало совершаться больше, чем традиционных преступлений. Современные возможности интернет-телефонии, позволяющие конспирировать абонентские номера при осуществлении звонка стали причиной становления и развития нового явления в структуре преступности – организованных преступных сообществ, деятельность которых связана с тотальным обзвоном граждан Российской Федерации – «мошеннических call-центров». По оценкам специалистов только на территории Украины в настоящее врем таких центров насчитывается больше сотни.
Реализация преступных алгоритмов по запугиванию жертв преступных манипуляций стала возможной в условиях полной безнаказанности злоумышленников, а также содействия такой деятельности со стороны правоохранительных органов данного государства. С учетом сказанного, следует изучить особенности привлечения к противодействию преступным проявлениям подобного рода специалистов не только в сфере высоких технологий и информационной безопасности, но и в области психологии. Это необходимо для того, чтобы понять механизмы использования методов социальной инженерии, направленных на побуждение негативных эмоций жертвы. Как правило, такие эмоции основаны на чувстве страха, которое взращивается фигурантом с помощью заранее отработанных инструкций, выстроенных на базовых принципах нейролингвистического программирования.
По результатам проведенного специалистами Банка России исследования, во втором квартале 2022 года гражданами Российской Федерации было осуществлено 211 263 переводов денежных средств на счета, подконтрольные злоумышленникам. Общий ущерб от дистанционных преступлений составил 2 848 614,92 тысячи рублей (больше двух миллиардов рублей). Особый интерес представляет тот факт, что с помощью методов социальной инженерии было похищено 44,8 % указанной суммы. Также Банком России было установлено, что количество мошенничеств с использованием абонентских номеров «8 800» во втором квартале 2022 года по сравнению с аналогичным периодом 2021 увеличилось на 33,2 %, городских телефонных номеров на 389,5 %, мобильных телефонных номеров на 2296,6 %[3].
Несмотря на меры, предпринимаемые правоохранительными органами, мошенничества, совершаемые с использованием систем сотовой связи и сети Интернет, по-прежнему остаются самыми распространенными. Так, по официальным данным ГИАЦ МВД России за девять месяцев 2022 года было зарегистрировано более 178 тысяч мошенничеств подобного рода, что составило более 50 % в общей доле всей IT-преступности. Отметим, что наибольший прирост подобных преступлений с января по сентябрь 2022 года отмечается в Республике Северная Осетия – Алания (30,9 %), Республике Крым (22,3 %), Московской области (20,8 %), Чукотской автономной области (18,5 %), Орловской области (16,9 %)[4].
Следует констатировать, что одной из существенных проблем, связанных с раскрытием дистанционных мошенничеств, помимо прочего, является отсутствие у должностных лиц правоохранительных органов знаний в области кибербезопасности. Вместе с тем нередко в ходе документирования указанных преступлений возникает необходимость в оперировании специальными знаниями [4, с. 113–114], которыми в большинстве случаев не располагают как должностные лица органов предварительного расследования, так оперативные сотрудники. В первую очередь это касается познаний в области технических наук.
Обобщение уголовных дел о дистанционных мошенничествах и доктрины позволяют сделать вывод, что в России зачастую привлекаются сведущие лица как в рамках уголовно-процессуальной деятельности (например, для оказания помощи в проведении того или иного следственного действия и производства экспертиз), так и непроцессуальной (предварительные исследования в рамках оперативно-розыскной деятельности, устное консультирование для построения розыскных мер и следственных действий и др.) [8, с. 42].
В Российской Федерации в составе правоохранительных органов созданы соответствующие экспертно-криминалистические подразделения[5], в которых имеются специалисты, обладающие опытом в проведении наиболее часто востребованной на практике экспертизы – судебной компьютерно-технической экспертизы. В качестве объектов ее проведения выступают различные электронные носители информации, начиная от компьютеров, заканчивая флеш-картами [3, с. 250].
На доктринальном уровне по-разному классифицируют судебные компьютерно-технические экспертизы. По мнению Е. Р. Россинской, разновидности зависят напрямую от аппаратного, технического, программного или информационного обеспечения компьютерного средства, вследствие чего встречаются аппаратно-компьютерная, программно-компьютерная, информационно-компьютерная и компьютерно-сетевая экспертиза [7, с. 459].
Как правило, в таких объектах содержится криминалистически важная информация, в частности, переписка с потерпевшим, сведения о входящих и исходящих звонках и иные сведения, имеющие значение для раскрытия и расследования уголовных дел [9, с. 79].
К примеру, во многих ситуациях при раскрытии дел названной категории необходимо установить электронные платежи, регистрационные данные электронных кошельков, осуществляемые переводы, вследствие чего предлагается закрепить новый вид экспертизы – экспертизы технологий и систем расчетов [6, с. 82–87].
Для оказания помощи в проведении оперативно-розыскных мероприятий зачастую привлекаются сотрудники специализированных подразделений, имеющих соответствующее образование в технических сферах.
Так, в Вологодской области к проведению осмотров технических устройств, средств хранения информации либо документов, содержащих сведения, для анализа которых необходимы специальные познания в области информатики и вычислительной техники, помимо экспертов экспертно-криминалистического центра УМВД России по Вологодской области обязательно привлекаются сотрудники отдела «К» Бюро специальных технических средств, имеющие соответствующее образование[6].
В то же время не во всех случаях проводятся такие экспертизы либо привлекаются специалисты из государственных ведомственных экспертных подразделениях по причине отсутствия надлежащей технической базы либо узконаправленных специалистов[7]. Имеется множество компаний, специализирующихся на обеспечении цифровой безопасности, специалисты которых привлекаются для участия в оперативно-розыскных мероприятиях или следственных действиях по делам о дистанционных мошенничествах.
К примеру, в ходе документирования преступной деятельности неизвестных лиц, осуществляющих звонки потерпевшим, находящихся в различных регионах Российской Федерации с использованием технологий подмены абонентского номера (SIP-телефонии) к оперативно-розыскным мероприятиям были привлечены специалисты компании Group-IB для оказания технической помощи[8]. В той же Вологодской области, в ходе раскрытия и расследования преступлений, совершенных с использованием информационно-телекоммуникационных технологий, привлекалась сотрудники организации в сфере информационной безопасности (ООО «Мезон») для осуществления консультативных функций[9]. Вместе с тем отсутствие надлежащей компетенции у частных лиц на практике может привести к некачественному осмотру, некорректному исследованию и неграмотной постановке вопросов перед экспертами [2, с. 12].
Анализ оперативной и следственной практики при раскрытии и расследовании дистанционных мошенничеств показывает, что в большинстве случаев отмечается отсутствие необходимого количества специалистов в области проведения технико-компьютерных и программно-технических судебных экспертиз, следствием чего становится длительность их исполнения[10]. Неоднократно отмечается факт отсутствия соответствующего оборудования (к примеру, не всегда имеются обновленные программно-аппаратные средства UFED, XRY, «Мобильный криминалист»). В этой связи стоит укреплять национальные экспертные учреждения, как штатно и технически, так и научно-методически [2, с. 12].
Интересным видится опыт иностранных государств в контексте использования специальных знаний в области цифровой безопасности. Например, в США при Министерстве юстиции имеется Секция компьютерных преступлений и интеллектуальной собственности (CCIPS), которая предоставляет американским правоохранительным органам экспертные юридические и технические консультации в области киберпреступлений, в том числе дистанционных мошенничеств. Такая помощь оказывается и иностранным государствам в рамках международного сотрудничества по уголовным делам.
В рассматриваемом ключе стоит выделить также и Лабораторию Федерального Бюро Расследований США, созданную в 1932 году, которая является одной из крупнейших и наиболее всеобъемлющих криминальных лабораторий в мире. По аналогии с Управлением «К» БСТМ МВД России в ФБР США имеется структурное подразделение, которое специализируется также на раскрытии преступлений в области информационно-телекоммуникационных технологий. Зачастую американские правоохранительные органы используют в своей работе так называемые «клавиатурные шпионы», которые устанавливаются соответствующими специалистами [5, с. 28–30].
Немаловажную роль играет частная компания, находящаяся под юрисдикцией США, под названием «Chainalysis», помогающая правоохранительным органам различных государств отслеживать цифровую валюту, в основном биткоин (Bitcoin), которая имеет преступное происхождение. Данная компания подписала ряд государственных контрактов с Интерполом, Европолом, ФБР, Бюро по соблюдению миграционного и таможенного законодательства и др.
Деятельность Chainanasis была наглядно продемонстрирована по делу, связанному с отмыванием украденных биткоинов с биржи Mt.Gox, в котором были замешаны (и впоследствии арестованы) два агента ФБР, присвоившие себе часть биткоинов, конфискованных в рамках расследования наркопреступлений преступной группой «Silk Road».
В Израиле для раскрытия серьезных бесконтактных мошенничеств правоохранители прибегают к услугам специалистов NSO Group Technologies. Данная технологическая фирма известна своими собственными шпионскими программами Pegasus, которые способны осуществлять удаленное наблюдение за смартфонами с нулевым щелчком мыши. Эта компания работает исключительно с государственными клиентами. Стоит выделить и серию продуктов израильской компании Cellebrite, получившей известное название UFED (Universal Forensics Extraction Device), которая используется для извлечения и анализа данных с мобильных устройств правоохранительными органами, в том числе российскими [1].
В Швеции при раскрытии рассматриваемых преступлений зачастую привлекают специалистов компании MSAB, которая специализируются на представлении правоохранительным органам различных государств криминалистического устройства XRY, которое по аналогии с UFED, позволяет анализировать и восстановить информацию с мобильных устройств и компьютеров.
Особыми специальными познания в области борьбы с кибермошенничеством обладают сотрудники Агентства кибербезопасности Сингапура (Cyber Security of Singapore), которое является государственным учреждением Сингапура, номинально находящимся под управлением канцелярии премьер-министра, но ежедневно административно управляется Министерством связи и информации. Данное агентство сотрудничает с такими международными организациями, как Интерпол и Европол. Кроме того, Агентство кибербезопасности Сингапура организовывает на своей площадке курсы повышения квалификации для сотрудников правоохранительных органов различных государств и оказывает серьезную научно-техническую помощь в противодействии новым киберугрозам.
В некоторых государствах все же отмечается недостаточное количество сведущих лиц в сфере компьютерной безопасности, что, безусловно, негативно отражается на раскрытии данных преступлений. Так, одна из стран Африки сообщила: «На федеральном уровне полиция располагает несколькими судебными экспертами-криминалистами, но их недостаточно для того, чтобы охватить всю страну»[11].
Более того, многие государства сообщили об отсутствии юридических полномочий для применения более продвинутых следственных действий – таких, как удаленная компьютерно-техническая экспертиза[12].
На основании всего изложенного выше, можно сделать вывод, что в России при раскрытии и расследовании хищений, совершаемых дистанционным способом, зачастую прибегают к помощи сведущих лиц в области информационно-телекоммуникационных наук. Однако, как было показано в настоящем исследовании, возникает множество проблем, начиная от отсутствия компетентных специалистов в области проведения судебной компьютерно-технической экспертизы, заканчивая недостаточным наличием современных технических средств, позволяющих получать криминалистически значимую информацию по делам о дистанционных мошенничествах. В то же время некоторый положительный опыт иностранных государств демонстрирует, что сотрудники правоохранительных органов, специализирующиеся на раскрытии дел указанной категории, используют помимо собственных инструментариев все возможные научно-технические достижения, находящиеся в введении частных компаний.
