Введение. Для современного человека характерно стремление к включению в различные корпорируемые социальные общности (общественные организации, коммерческие структуры, коллективы). Названные общности играют большую роль в осуществлении власти, порой становясь организационным её основанием (например, религиозная организация в клерикальном или теократическом государстве, коммерческая организация в олигархическом государстве). В этом случае указанные корпорации вступают во взаимодействие с политическим режимом государства и анализ таких связей представляет собой самостоятельную, актуальную задачу, стоящую перед наукой теории государства и права. Корпоративное регулирование, осуществляемое в рамках соответствующих общностей, включается в систему взаимного влияния с политическим режимом, приобретая при этом уникальные черты.
Степень научной разработанности темы и методология исследования. Исследования по вопросам корпоративного регулирования, понятия и сущности корпораций, понятия, признаков и видов корпоративных актов и корпоративных норм, а также органов, их обеспечивающих, проводились В.К. Андреевым [6], Л.И. Антоновой [7], В.А. Беловым [8], В.С. Белых [9], С.В. Васильевой [10], А.В. Деминым [12], В.В. Долинской [13], Т.В. Кашаниной [15], Р.И. Кондратьевым [16], В.А. Лаптевым [18], Ф.М. Левиант [19], Н.Л. Лютовым [20], Е.А. Сухановым [25], С.В. Ухиной [29] и другими авторами.
В основу данного научного исследования был положен ряд методов, к основным из которых относятся диалектический материализм, системно-структурный метод, сравнительно-правовой метод, а также метод сравнительного анализа.
Диалектический материализм выступил магистральным методом исследования, благодаря имеющемуся в его арсенале закону единства и борьбы противоположностей, позволившему определить диалектику взаимосвязи корпоративного регулирования и политических режимов.
Системно-структурный метод применялся в целях обоснования места корпоративного регулирования в системе социально-нормативного регулирования, определения структуры корпоративного права.
Сравнительный анализ применялся для установления различий у таких явлений как корпоративное регулирование, корпоративное управление и корпоративная организация. Сравнительно-правовой анализ был задействован в целях проведения анализа правовых норм, которые либо влияют на корпоративные нормы, либо испытывают на себе влияние таких норм.
Корпоративное регулирование: понятие и место в системе социально-нормативного регулирования. Система социально-нормативного регулирования воздействует на социальные связи и социальные процессы путем их упорядочивания с помощью социальных норм. В основе системы социально-нормативного регулирования лежит базовый элемент: социальная норма (определенный образец или модель поведения индивида в обществе). Система социально-нормативного регулирования может быть представлена как совокупность нескольких подсистем: правовой, нравственно-моральной, традиционно-обычной, канонической (религиозной) и корпоративной [27, c. 564]. Эти структурные элементы тесно связаны между собой и оказывают друг на друга большое влияние. В наши дни правовая система занимает главенствующее положение в системе социально-нормативного регулирования, выступая «универсальным» регулятором общественных отношений. Следует согласиться с мнением Т.В. Кашаниной, что «право многогранно и включает в себя не только правовые нормы, созданные государством, но и корпоративные нормы, которые образуют собственную подсистему» [15, с. 230], при этом отметив, что в состав права входят только такие корпоративные нормы, за которыми государством признан общеобязательный характер, в том числе посредством создания официального механизма защиты корпоративных норм от нарушений со стороны иных лиц.
Вместе с этим важно проводить грань между корпоративной системой, о которой велась речь выше, и корпоративным правом как элементом системы права. В целях уточнения отраслевой принадлежности корпоративного права в системе права, на наш взгляд, допустимо обратиться к научным идеям цивилистической мысли, где корпоративное право рассматривается с различных позиций: института, отрасли [23, с. 133] и мегаотрасли [17]. Сразу же обозначим, что в научном сообществе не существует единого подхода к пониманию места корпоративного права в системе права.
В рамках настоящего исследования под корпоративным правом нами будет пониматься совокупность правовых норм, устанавливаемых государством и регулирующих внутреннее устройство и положение корпоративной организации, отношения участников корпорации между собой и корпорацией, а также отношения с другими общественными организациями и государством.
Принимая во внимание возможность регулирования корпоративных отношений различными видами социальных норм, можно прийти к выводу, что социальные нормы могут быть подразделены следующим образом:
- нормы, исходящие от государства или санкционированные государством (нормативные договоры, законодательство и другие нормативные правовые акты, правовые позиции высших судов, правовые обычаи);
- нормы, исходящие от самой корпорации (устав, внутренние регламенты и положения корпорации);
- нормы, исходящие от профессионального сообщества (рекомендательные акты, своды лучшей практики корпоративного управления)[1].
На законодательном уровне существует достаточное количество правовых актов, регулирующих корпоративные отношения, к наиболее важным из которых относятся Конституция РФ[2], часть I Гражданского кодекса РФ[3], Федеральный закон от 8 августа 2001 г. № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»[4], Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах»[5], Федеральный закон от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»[6].
Корпоративные нормы, регулирующие корпоративные отношения, чаще всего закрепляются в письменных корпоративных актах. К корпоративным актам могут быть отнесены кодексы корпоративной этики (кодексы корпоративного поведения), своды лучших практик, регламенты, политики, правила, процедуры и рекомендации, «дорожные карты» [30, с. 127]. Полагаем, что к корпоративным актам также могут быть отнесены устав корпорации, корпоративный договор, правила внутреннего трудового распорядка, должностные инструкции.
Корпоративная регулятивная система может быть рассмотрена с позиции широкого и узкого подхода. В узком значении корпоративная система представляет собой совокупность исключительно корпоративных норм, регулирующих корпоративные отношения, как неких правил поведения, включающих права и обязанности, фиксирующих определенный алгоритм действий (процедур), предусматривающих либо ответственность за ненадлежащее исполнение, либо поощрение за добросовестность и результативность [21, с. 16]. Такой подход не учитывает устанавливаемые государством правовые нормы, регулирующие корпоративные отношения и образующие отрасль корпоративного права.
В широком понимании корпоративную систему целесообразнее рассматривать как совокупность правовых и корпоративных норм. Правовые нормы регулируют корпоративные отношения наряду с корпоративными. Так, правовое регулирование может быть направлено на отношения между корпорациями по вопросам совместной предпринимательской деятельности, по вопросам реорганизации (например, слияния и поглощения), механизмы управления корпорацией. С учетом этого наблюдаются устойчивые закономерности взаимодействия, когда корпоративные нормы дополняют, детализируют и развивают положения правовых норм, а правовые нормы устанавливают механизмы защиты корпоративных норм. Поэтому, руководствуясь широким подходом к определению понятия корпоративной системы, можно отметить, что, находясь во взаимосвязи, правовые и корпоративные нормы образуют механизм корпоративно-правового регулирования.
В зависимости от набора средств и способов, которые применяются при регулировании корпоративных отношений, будет определяться сущность самого воздействия: если регулирование осуществляется исключительно с помощью нормативных средств (например, корпоративных норм), то допустимо обозначать его как корпоративное регулирование, в случае задействования ненормативных средств воздействия следует обозначать такое воздействие как корпоративное управление.
Значимым аспектом является дифференциация таких явлений, как корпоративное регулирование, корпоративное управление и корпоративная организация. Полагаем, что данные явления не могут быть тождественны друг другу.
Под корпоративной организацией следует понимать обладающую организационным единством корпоративную общность. Именно в рамках отношений, возникающих между участниками такой корпоративной организации, осуществляется корпоративное регулирование. Корпоративное регулирование, в свою очередь, следует рассматривать как деятельность и как результат деятельности субъектов, уполномоченных принимать общеобязательные в пределах корпорации правила поведения неоднократного применения. Корпоративным управлением обозначается деятельность и результат деятельности уполномоченного субъекта, направленный на убеждение или принуждение участников корпоративной организации к осуществлению какой-либо деятельности в рамках функционирования корпоративной организации. Принуждение со стороны уполномоченного субъекта может производиться не только нормативными средствами, но и через установление корпоративной культуры, разработку и внедрение идеологии корпорации как системы идей, взглядов, убеждений и ценностей.
Следовательно, соотношение между понятиями «корпоративное управление» и «корпоративное регулирование» заключается в том, что корпоративное регулирование является разновидностью корпоративного управления[7], направленной на формирование неоднократно повторяющихся, обязательных для участников корпорации правил поведения. Корпоративное управление может содержать помимо корпоративного регулирования также корпоративный контроль и иные виды управленческой деятельности.
Регулирование общественных отношений в современном обществе осуществляется как правом, так и иными социальными регуляторами. Под социальными регуляторами в данном случае понимаются средства, при помощи которых регулируются социальные (общественные) отношения (обычай, мораль, нравственность, религиозные и корпоративные нормы)[8]. Урегулированные же отношения формируют социальные институты и отрасли социальной жизнедеятельности.
Государство, понимаемое как механизм политического управления обществом, оказывает влияние на все без исключения социальные регуляторы. Однако такое влияние дифференцируется в зависимости от конкретного социального регулятора, подвергающегося государственному воздействию.
Дифференциация государственного влияния основывается как на признании и допущении государством возможности регулирования общественных отношений посредством конкретного социального регулятора, так и на применении государством специальных правовых средств для обеспечения регулятивного воздействия таких социально-нормативных регуляторов. Социально-нормативные регуляторы в зависимости от степени влияния на них государства могут быть дифференцированы на три группы.
Первая группа – это регуляторы, в наибольшей степени зависимые от воли государства. К их числу относится собственно право, а также исходящие от государства квазирегуляторы, например, «партийные нормы» в условиях тоталитарного государства или «государственно-религиозные нормы» в условиях теократического государства.
Вторая группа – это регуляторы, обладающие большей автономией от воли государства, однако государство, тем не менее, имеет рычаги непосредственного воздействия на них. Как правило, речь идет о санкционировании государством правил поведения иных социальных регуляторов, либо о непосредственном воздействии на волю субъектов, обладающих возможностью устанавливать или корректировать ранее установленные нормы таких регуляторов. К их числу можно отнести обычай, религиозные нормы, корпоративные нормы.
Наконец, к третьей группе можно отнести регуляторы, в наименьшей степени зависимые от деятельности государства – морально-этические нормы. Государство может оказывать влияние на такие социально-нормативные регуляторы лишь косвенно, влияя на культуру и образование.
Современная политическая наука, претендующая на первенство в изучении указанного государственно-политического явления (как, впрочем, и в изучении иных вопросов, связанных с осуществлением государственной власти), не может выработать единого определения политических режимов, а следовательно, вынуждена искать компромисс между различными подходами к пониманию политических режимов представителей отдельных исследовательских школ.
Сложность и многогранность такого явления, как политический режим, породило в научном сообществе мнения о множественности подходов к пониманию режимов в правовой науке, поэтому встречается деление режимов на политические и государственные с попыткой отождествить первые с функционированием всей политической системы общества, а вторые – только с деятельностью государственных органов.
Существуют подходы к политическому режиму в широком и узком смысле. Например, Е.И. Темнов указывает, что идея «узкого подхода» в понимании политического режима предполагает рассматривать его как «совокупность приемов и способов государственного руководства». В «широком смысле» политический режим представляет собой «уровень гарантированности демократических прав и свобод личности, степень соответствия официальной конституции и правовых норм политическим реалиям, характер отношения властных структур к правовым основам государственной и общественной жизни» [22, с. 395].
В.Е. Чиркин указывает, что в последние годы в отечественной литературе все чаще употребляется термин «форма государственного режима», под которой он предлагает понимать «совокупность форм и методов осуществления государственной власти» [32, с. 191].
Для целей данного исследования мы принимаем позицию Н.И. Матузова и А.В. Малько, которые считают, что «политический (государственный) режим – это система методов, способов и средств осуществления политической власти» [24, с. 195].
В рамках такого понимания политического режима его можно воспринимать как совокупность инструментов влияния государства на социально-нормативные регуляторы. Однако такое видение представляется нам искусственно зауженным. Политический режим не сводится лишь к совокупности инструментов влияния, а включает в себя также направления влияния и методику применения инструментов влияния.
Под направлением влияния в таком случае понимается направленность воздействия, позволяющая создать когерентный существующему политическому режиму социально-нормативный порядок.
Политический режим детерминируется множеством факторов, среди которых можно выделить наличие в государстве корпорируемых общностей граждан [28, с. 60–73], а также активность таких общностей в участии в общественных отношениях по осуществлению политической власти (участию в процессах принятия и реализации политических решений).
При наибольшей степени обобщения в анализе политического режима как государственно-правового явления, главенствующим отличительным признаком режима следует назвать включенность отдельных участников общественных отношений в социальные взаимодействия в целях осуществления политической власти. В таком случае для анализа поставленной проблемы следует использовать традиционное представление о существовании дихотомии демократических и антидемократических политических режимов.
Не вызывает сомнений предложенная А.П. Цыганковым классификация деления политических режимов на собственно-демократические и либеральные режимы (воспринимаемые как демократические), авторитарные и тоталитарные режимы (воспринимаемые как антидемократические) [31][9].
Следует понимать, что общественные отношения, протекающие в условиях того или иного политического режима, с одной стороны, подвергаются корреляции в связи со свойствами таких режимов, а с другой – сами оказывают влияние на формирование и реализацию таких режимов.
Демократический политический режим, понимается большинством исследователей как методология политического управления обществом, при которой: во-первых, допускается многообразие корпоративных структур как коммерческого, так и политического характера; во-вторых, преобладает диспозитивный характер правового регулирования деятельности корпораций; в-третьих, допустимо широкое участие политических (партии, движения) и социальных (профессиональные союзы, сословные ассоциации и т.д.) корпораций в механизме управления государственным аппаратом.
В таком случае корпоративное регулирование приобретает значимую роль в процессе функционирования демократического политического режима, связанную как с саморегуляцией сообществ людей, включенных в процесс участия в осуществлении власти или влияния на осуществление власти, так и с заимствованием успешных примеров корпоративного регулирования в сферу правового регулирования.
В условиях либерального политического режима наблюдается высокая степень экономических свобод [5, с. 4–5], следовательно, автономности коммерческих корпораций, в том числе по вопросам корпоративного саморегулирования, при одновременном ограничении деятельности политических и социальных корпораций. Такие ограничения могут быть связаны с тем, что либеральный политический режим является переходным на пути установления демократического правления и основан на постепенном формировании демократических институтов при сохранении стабильности институтов власти. В таком случае население либо ограничено в возможности формирования политических и социальных корпораций, либо такие корпорации ограничены в возможности участия в определенных процессах осуществления политической власти. При любых обстоятельствах корпоративное регулирование в либеральных режимах становится преимущественно императивным и строго ограничено пределами введенных органами государственной власти дозволений.
В авторитарных политических режимах наблюдается многообразие подходов к проявлению корпоративного регулирования. Это объясняется широкой совокупностью возможных политических режимов, в числе которых можно назвать: олигархические режимы [1], основанные на приоритете доминирующей экономической группы; клерикальные режимы [3], связанные с доминированием отдельной конфессии; режим хунты, основанный на власти военных [4], зачастую пришедших к власти в ходе государственного переворота. Перечисленные режимы можно объединить одним наименованием авторитарного режима, но все они имеют существенные различия в части регулирования корпоративных отношений. Так, в олигархических политических режимах закрепляются строгие ограничения на возможность осуществления коммерческой деятельности субъектов, не включенных в олигархическую группу, либо даже вводится прямой запрет такой деятельности. В этом случае устанавливаются ограничения на возможность создания политических и социальных корпораций. Такие корпорации создаются, как правило, при отдельных персоналиях, представляющих правящую группу, а их участие в политической деятельности предопределено волей государства. Корпоративное регулирование здесь практически полностью заменяется государственным вплоть до создания типовых уставов таких корпораций.
Наконец, в тоталитарных политических режимах следует отметить уникальную ситуацию, связанную с функционированием корпоративных структур. Согласно мнению К. Фридриха и З. Бжезинского, «централизованный контроль и руководство всей экономикой посредством бюрократической координации её ранее независимых составных частей, как правило, распространяется также на большинство других общественных организаций и групп» [2]. В таком случае коммерческие корпорации фактически становятся частью государственного механизма, а корпоративное регулирование заменяется прямым или делегированным регулированием отдельных органов исполнительной власти. Ситуация с политическими и общественными корпорациями является еще более сложной. Одним из основных признаков тоталитаризма называют наличие единственной тоталитарной правящей партии. При этой партии и под ее руководством создаются иные социальные и политические корпорации. Одновременно партийные структуры начинают замещать отдельные функции государства, а внутрипартийное регулирование приобретает характер нормативно-правового регулирования. Таким образом корпоративное регулирование предопределяет особенности правового регулирования.
Влияние характера политического режима на механизм корпоративного регулирования. Следует отметить, что и характер политического режима оказывает влияние на механизм корпоративного регулирования. Такое влияние имеет как общие для всех типов режимов свойства, так и существенные отличия, связанные с особенностями таких типов политического режима, как демократия, либерализм, авторитаризм и тоталитаризм.
Общие свойства влияния политического режима на механизм корпоративного регулирования проявляются в том, что при любом политическом режиме не допускается полный отказ от влияния государственного регулирования на корпоративное регулирование. В отдельных случаях речь может идти даже о пресечении возможности корпоративного регулирования вообще – вследствие либо запрета на создание корпоративных структур, либо навязывания таким структурам установленной государством совокупности норм, фактически заменяющих внутрикорпоративное регулирование. Такой порядок может встречаться, например, в отдельных авторитарных государствах применительно к политическим и социальным корпорациям (в том числе в государствах с беспартийной политической системой).
При этом очевидным представляется наличие диверсифицированного подхода к разграничению влияния политического режима на механизм корпоративного регулирования применительно к коммерческим и социально-политическим корпорациям. В силу особенностей современной экономики нельзя представить себе ни одного государства, в котором не было бы таких корпораций. Понятно, что в такой корпорации достаточно широкий объем отношений, возникающих в рамках управленческих и производственных отношений, следует разрешать внутрикорпоративными регулятивными средствами. В таком случае государство не может создать в отношении них ситуацию, полностью исключающую корпоративное регулирование. Однако в условиях авторитарных политических режимов допускается высокая степень государственно-правового влияния на формирование (процедуры принятия) и содержание такого корпоративного регулирования, а в тоталитарных государствах происходит полное огосударствление экономики, включая придание коммерческим корпорациям публичного характера.
Принципиально иной представляется ситуация с политическими [11; 26] и социальными корпорациями [10]. Такие корпорации (отдельные их разновидности) могут существовать не во всех государствах, однако в полной мере проявляют возможность самостоятельного регулирования только в подлинно демократических государствах. В условиях либерального и авторитарного режимов такая возможность существенно ограничивается, либо полностью исключается. В условиях тоталитаризма свобода корпоративного регулирования доступна только тем политическим и социальным корпорациям, которые соответствуют идеологическому базису данного политического режима – иные корпорации не могут быть созданы и действовать легально. Именно тоталитарные партии и соотнесенные с ними политические и социальные корпорации обладают наибольшей возможностью распространять собственное корпоративное регулирование на право, становясь фактически основой права такого тоталитарного государства.
Еще одним аспектом, актуальным в контексте анализа соотношения политического режима государства и корпоративного регулирования, является определение трендов развития корпоративного регулирования в зависимости от трансформации политического режима. Полагаем, что между данными процессами имеется прямая связь, которая, однако, не всегда предполагает соответствие временных промежутков преобразования политического режима и корпоративного регулирования, но всегда характеризуется направленностью к изменению. Принимая во внимание, что наиболее распространенными процессами изменения политического режима являются авторитаризация и демократизация режима, следует отметить, что им соответствуют два основных тренда в развитии корпоративных норм.
В условиях авторитаризации политического режима в целях усиления механизмов государственного контроля неизбежным является либо увеличение числа императивных норм и контрольных механизмов, обеспечивающих большую степень государственного контроля над деятельностью частных субъектов экономической и социальной активности, либо даже включение механизмов государственного контроля в деятельность корпоративных структур. И если в сфере общественных корпораций речь может идти о замене негосударственных структур на государственные, партийные или квазигосударственные, то в сфере коммерческих корпораций речь может идти о механизмах национализации или – по примеру национал-социалистической партии Германии – о включении в системы корпоративного управления частных компаний наблюдателей публичной администрации и приданием руководителям компаний статуса «фюреров предприятий», что фактически приводило к перекраиванию внутрикорпоративного регулирования по лекалам партийных принципов и установлений.
В условиях демократизации наблюдается процесс снижения уровня императивного регулирования правовыми нормами в деятельности как социальных, так и коммерческих корпораций, с появлением форм как внутреннего, так и внешнего саморегулирования[11] (создания саморегулируемых отраслевых организаций).
В Российской Федерации после череды реформ 1991–1996 годов произошло изменение советской модели корпоративного регулирования, предполагавшей приоритет государственного влияния на внутрикорпоративную деятельность. Эта модель была когерентна складывавшемуся политическому режиму и предполагала сравнительную свободу внутрикорпоративной деятельности (сохранившуюся до настоящего времени) при наличии автократических механизмов внешнего контроля за деятельностью корпоративных структур.
Существенным изменением, связанным с корректировкой политического режима, стало создание массива законодательства о деятельности государственных корпораций, знаменовавших собой формирование в рамках политического режима России модели политического контроля за основными процессами экономической деятельности. Легальным проявлением этого стало появление ст. 7.1 Закона «О некоммерческих организациях» (введенной 8 июля 1999 г. Федеральным законом № 140-ФЗ) и ряда других норм, оформивших механизм функционирования государственных корпораций.
В зарубежной практике также имелись проявления взаимозависимости изменения политического режима и механизма организации внутрикорпоративного управления. Достаточно вспомнить переход от автократического правления к демократическому в Сингапуре и сопровождавшую этот процесс широкомасштабную корпоративную реформу, уменьшившую степень влияния государства на корпоративный сектор в 2014–2016 годах, или реформу корпоративного управления и контроля в Чили в 1992 году после крушения диктатуры Пиночета и демократизации политического режима в стране. Эти и другие примеры подтверждают реальную взаимозависимость политического режима и внутрикорпоративного управления.
Заключение. Таким образом, на основе анализа соотношения политического режима и корпоративного регулирования можно прийти к следующим выводам.
Во-первых, для всех без исключения политических режимов справедливым и обоснованным является довод о наличии взаимовлияния корпоративного регулирования и политического режима друг на друга.
Во-вторых, установлена закономерность влияния вида политического режима на особенности корпоративного регулирования: к примеру, демократический политический режим обладает менее интенсивным уровнем влияния на корпоративное регулирование, и в условиях демократии наблюдается минимальное влияние на корпоративное регулирование, нежели в условиях авторитарного режима.
В-третьих, наличие двух направлений влияния – от корпоративного регулирования к правовому и от правового регулирования к корпоративному – свойственно не сопряженным режимам в рамках демократической и антидемократической дихотомии, а предельно разделенным. Именно в условиях демократии и тоталитаризма корпоративное регулирование является фундаментом и основанием для формирования правовых норм. В либеральном и авторитарном же политических режимах правовое регулирование выступает доминантой для корпоративного регулирования, тем самым подчиняя его своим установлениям.
