Основной целью любой классификации является отражение сущности изучаемого явления. С помощью классификации сделок, в том числе –односторонних, можно определить их специфику как юридических фактов, а также их функциональную суть, ведь к любой сделке предъявляются особые законодательные требования.
Деление сделок на основные и вспомогательные является одним из ключевых при изучении их природы. Значение такого деления заключается в том, что при определении того, что перед нами, какая сделка в данном конкретном случае является предметом изучения – основная или вспомогательная – последствия и подходы к ее анализу могут быть различными. Так, например, признание недействительными основных и вспомогательных сделок, очевидно, повлечет разные правовые последствия для их сторон, что предопределено различиями в правовой природе данных видов сделок.
Для жилищного права деление сделок на основные и вспомогательные представляет значительный интерес, поскольку односторонние сделки, связанные с таким объектом как жилое помещение, являются одними из наиболее распространенных в гражданском обороте. Поэтому правильное разграничение вспомогательных и основных сделок имеет существенное значение для определения как подходов к ее изучению, так и результатов такого анализа.
Впервые деление на основные и вспомогательные сделки произвел М.М. Агарков при изучении вопроса о правовой природе неосновательного обогащения. Автор разделял сделки на две категории: сделки первой и второй категории (или на основные и вспомогательные). Целью вспомогательной сделки автор называл осуществление такого перехода имущественных благ, на который направлена основная сделка, то есть сделка первой категории, или который должен иметь место в силу прямого указания в законе [4, с. 280 – 281].
В дальнейшем Е.А. Флейшиц определила вспомогательные сделки как сделки, совершаемые для «реализации другого, уже ранее существующего между сторонами правоотношения, для исполнения обязательств, возникающих из ранее совершенной сделки» [17, с. 39].
Другими словами, указанные авторы обосновывали, что вспомогательная сделка не является самостоятельной: в отличии от основной она всегда находится в зависимом положении по отношению к последней. Именно поэтому сама по себе вспомогательная сделка не является достаточным основанием приобретения имущества за счет другого лица.
Е.В. Вавилин основными сделками называет такие сделки, как купля-продажа, наем, дарение и т.д., а качестве примеров вспомогательных сделок приводит передачу вещи, требование, перевод долга, иллюстрируя, что такие сделки направлены на совершение сделок первой группы и имеют ярко выраженный служебный характер. Существенным признаком вспомогательных сделок автор также называет то, что они не приводят к достижению конечной хозяйственной цели сторон, как это делают основные сделки, поскольку они являются только необходимым условием для возникновения секундарных прав или обязанностей на совершение очередной сделки. В итоге, правовед резюмирует, что отдельная юридическая процедура по своему содержанию является последовательностью отдельно совершенных вспомогательных сделок, их совокупностью, поэтому каждой юридической процедуре характерен свой набор вспомогательных сделок, при котором выпадение одного из элементов, одной из таких сделок, из состава влечет к остановке, «разрушению» всей конструкции в целом [3, с. 78].
С этим мнением нельзя согласиться в полной мере. При таком рассмотрении вопроса получается, что все основные сделки состоят из какого-то определенного набора вспомогательных сделок, которые взаимосвязаны друг с другом и совершаются последовательно, при этом несовершение одной из таких сделок в цепочке приводит к тому, что вся конструкция основной сделки разрушается. Однако, как в таком случае быть с основными сделками, в состав которых не входит ни одна вспомогательная сделка? К примеру, завещание, как одностороннее волеизъявление на передачу наследнику жилого помещения. Кроме этого, при таком подходе не учитывается, что в юридический состав, влекущий наступление правовых последствий, могут входить и иные юридические факты помимо действий (вспомогательных сделок), в частности, события, которые также могут тормозить дальнейшее развитие конструкции основной сделки. Например, если сделка совершена под условием, которое связано с наступлением какого-либо события (купля-продажа жилого дома при условии, что он не будет подвержен подтоплению в период паводков в этом году), то в таком случае дальнейшее развитие отношений ставится в зависимость не от совершения какой-либо вспомогательной сделки, а от другого юридического факта.
В цивилистической науке также встречается такое понятие, как «вспомогательный договор». К таким договорам относят, например, договор оператора электронной торговой площадки на оказание услуги участникам – поставщикам (подрядчикам, услугодателям) в принятии их заявок на участие в аукционе или конкурсе, который является специальным (вспомогательным, обеспечительным) договором по отношению к основному договору – государственному (муниципальному) контракту о закупках товаров, работ, услуг для публичных нужд [7, с. 30].
В диссертационной работе В.Г. Нестолия обоснована позиция о подразделении договоров в электроэнергетике на базовый (основной, центральный) и вспомогательные договоры. Автор защищает позицию, согласно которой договор об оказании услуг по передаче электроэнергии входит в группу основных (базовых) договоров в электроэнергетике, а договор купли-продажи электроэнергии относится к группе вспомогательных договоров в электроэнергетике. Кроме этого, отмечена важность идеи А.И. Хаснутдинова о том, что субъект, осуществляющий вспомогательную деятельность, должен быть связан договором с субъектом основной деятельности или пребывать в административном его подчинении [9, с. 19]. Разделяет ученый о определение «вспомогательного договора», предложенного А.И. Хаснутдиновым, под которым предлагается понимать двух- и многостороннюю сделку, исполнение по которой само по себе не приводит к возникновению новой потребительской стоимости в ее вещественном выражении и лишено всякого смысла вне деятельности по исполнению основного (стержневого, базисного, центрального) обязательства [10, с. 52].
К классификации сделок на основные и вспомогательные ученые обращаются при изучении односторонних сделок. Так, например, В.И. Смирнов пишет: «основными односторонними сделками авторы числят сделки, порождающие самостоятельные обязательства. А вспомогательными называют односторонние сделки, совершаемые на основе уже существующего правоотношения – в целях его конкретизации, изменения или прекращения, в частности, путем его исполнения» [14, с. 62]. Примером основной односторонней сделки является завещание жилого помещения, так как оно не связано с какой-либо иной сделкой и не является составной частью какого-либо юридического состава. Такая сделка является самостоятельной и ее совершение приводит к конкретной цели – передаче имущества в наследство соответствующим лицам по воле наследодателя после смерти последнего.
В.М. Марухно квалифицирует завещание, как основную распорядительную одностороннюю личную сделку, с отлагательным сроком действия (при этом такой срок не определен, он связан с наступлением конкретного события – смерти завещателя), которой присущ элемент условности [8, с. 410].
Однако, как справедливо отмечает М.А. Рожкова, односторонние сделки в большинстве своем носят именно вспомогательный характер и входят в качестве одного из элементов в юридический состав, который только в завершенном состоянии «движет» правоотношение. Повода признавать их самостоятельно порождающими названные последствия не имеется [11, с. 53]. Однако полностью согласиться с такими выводами нельзя: существуют и основные односторонние сделки – одним из главных примеров таковых является завещание.
К вспомогательным сделкам также относят односторонний отказ от исполнения договора [5, с. 56].
Исходя из вышеизложенного, необходимо отметить, что как основные сделки могут быть односторонними, двух- и многосторонними, так и вспомогательные сделки – при рассмотрении их в широком смысле (как сделок, носящих специальный, второстепенный, обеспечительный характер по отношению к основной сделке, иными словами, способствующих исполнению основной сделки), могут быть односторонними, двух- и многосторонними.
Однако, исследуя тематику основных и вспомогательных сделок, при решении вопроса о том к какому их этих видов относится распорядительная сделка, некоторые авторы порой смешивают понятия, подменяя один вид сделки другой. Проблему смешения реальных, основных договоров, связанных с распоряжением имуществом (договор купли-продажи, мены, дарения и т.д.), и распорядительных, вспомогательных, сделок по исполнению договора отмечает также Л.В. Криволапова [6, с. 263], связывая это с тем, что в науке игнорируется значение последних.
Аналогичный упрек высказывают ученые и применительно к выраженным позициям высшей судебной инстанции. Так, Е.Л. Бухарин отмечает, что в Постановлении Пленума Верховного Суда от 21 декабря 2017 г. № 54 нет ни слова о таких сделках, а также то, что в п. 5 сказано о «переходе» права в момент заключения договора, без рассмотрения вопроса о волевом и, следовательно, сделочном характере такого перехода. Автор также утверждает, что в цивилистической науке нет единого подхода к идее распорядительных сделок (одними исследователями в принципе отвергается идея их существования, другие же приходят к разногласию в определении круга таких сделок) [2, с. 590].
Не вдаваясь в дискуссию о том, с чем же все-таки связано смешение рассматриваемых понятий, проиллюстрируем суть проблемы на конкретном примере. В. И. Смирнов, рассматривая вопрос о квалификации публичной оферты, называет основные сделки распорядительными, а вспомогательные – исполнительскими) [13, с. 58]. Следуя логике исследователя, в качестве примера основной распорядительной сделки можно назвать завещание, в качестве примера вспомогательной (исполнительской) односторонней сделки можно назвать выбор предмета исполнения в альтернативном обязательстве.
То есть, как следует из представленных позиций, в науке существует следующее деление: основные и вспомогательные сделки либо основные распорядительные сделки и вспомогательные исполнительские сделки.
Однако как быть с тем, что существует еще деление на обязательственные и распорядительные сделки, где обязательственными признаются сделки, направленные на порождение обязательства, а распорядительными сделками являются те, которые направлены на исполнение обязательств. Как отмечает Б.Б. Черепахин, «распорядительные сделки приводят к абсолютно-правовым последствиям, в частности к переносу или установлению права собственности, права залога, права на патент. Обязательственные сделки производят обязательственные последствия, порождая, изменяя или прекращая обязательственное правоотношение» [16]. Другими словами, к обязательственным сделкам можно отнести такие сделки, которые работают по модели: одно лицо (должник) обязывается к совершению определенного действия в пользу другого лица (кредитора). Что же касается распорядительных сделок, то это такие сделки, которые непосредственно направлены на перенесение, обременение, изменение или прекращение права (передача права собственности на вещь, установление сервитута или права залога, уступка требования, зачет, прощение долга т.д.). Предметом по таким сделкам всегда выступают только права, в случаях же, когда речь идет о распоряжении вещами, к примеру, о залоге вещи, то под этим следует понимать распоряжение правом собственности на вещь.
Кроме этого, многими авторами отмечается, что исполнение обязательства можно признать односторонней сделкой распорядительного характера [12, с. 40].
В связи с этим возникает вопрос: как исполнение обязательства, которое по сути своей является вспомогательной сделкой, можно именовать распорядительной, если распорядительные сделки считать основными? И правильно ли в принципе считать распорядительную сделку только основной? Данный вопрос нельзя считать сугубо доктринальным, поскольку в судебной практике регулярно используется термин «распорядительная сделка»[1]. Это касается не только определений по конкретным делам, но также и Информационного письма ВАС РФ[2].
Кроме этого, нельзя не обратить внимание на то, что п. 3 ст. 61.1 Федерального закона от 26 октября 2002 г. №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» устанавливает возможность оспаривания действий, направленных на исполнение обязательств[3], а судебная практика по данной норме также использует термин «распорядительная сделка»[4].
Рассматривая вопрос о месте распорядительных сделок в системе юридических фактов, Л.В. Криволапова обращает внимание на историческое развитие подхода к распорядительным сделкам, отмечая, что еще в дореволюционном гражданском праве России существовало четкое разделение основания (обязательственной сделки) и способа (распорядительной сделки) приобретения права собственности. Однако существовала и иная точка зрения, согласно которой договор (будь то договор купли-продажи жилого помещения или договор мены, дарения) регулировался как способ приобретения права собственности, т.е. как результат совершения распорядительной сделки. Такой подход критиковался как тогда, так и не рассматривается на сегодняшний день так как является очевидным, что договор не может служить способом приобретения права собственности. Л.В. Криволапова отмечает, что действующее законодательство с распорядительной сделкой связывает заключение реального договора, так как в последнем одновременно происходит возникновение обязательственной сделки и совершение распорядительной сделки – передачи вещи или права. Что же касается консенсуального договора, то в таком случае распорядительная сделка строго следует за обязательственной, так как стороны в результате соглашения только устанавливают обязательство как правоотношение. Поэтому распорядительная сделка в подавляющем большинстве случаев имеет свое правовое основание – договор, из-за чего расторгнуть, отказаться от исполнения или отменить ее невозможно в силу ее природы [6, с. 263].
С мнением автора можно согласиться, так как, рассматривая распорядительную сделку, как вспомогательную, направленную на исполнение обязательства, под ней необходимо понимать совершение конкретных действий по переносу определенного имущественного субъективного права от одного лица к другому, поэтому в реальном договоре (для заключения которого необходимо не только согласовать существенные условия, но и передать определенное таким договором имущество) одновременно происходит возникновение обязательственной сделки и совершение распорядительной сделки. Однако, относительно консенсуальных сделок одновременного возникновения двух видов сделки быть не может в силу того, что для заключения сделок такого типа необходимо только согласование существенных условий, без необходимости передачи имущества. Поэтому в таких договорах реальная сделка следует за обязательственной, а не возникает одновременно.
В.В. Бердников видит сущность распорядительной сделки в том, что имущественно-правовое положение лица связано с приобретением или отчуждением вещи или права. Этот признак делает распорядительную сделку соответствующей формально-юридическому определению сделки в соответствии со ст. 153 ГК РФ, так как в результате совершения такой сделки происходит не только приобретение одним лицом определенного субъективного права, в частности, вещного, но и влечет за собой прекращение другого принадлежащего ему субъективного права – обязательственного. Статическими изменениями имущественно-правового положения лица в результате совершения распорядительной сделки является возникновение или прекращение вещного права, а динамическими изменениями являются изменение или прекращение обязательственного права [1, с.32].
Автор отмечает, что кроме переноса определенного имущественного субъективного права (вещного при передаче вещи или обязательственного при уступке права) от одного лица к другому, некоей транспортной функции, действующее законодательство связывает с совершением распорядительной сделки иные юридические последствия (к примеру, переход риска случайной гибели). С распорядительной сделкой, отличающей ее от обязательственной, автор связывает следующие ее характерные черты [2]:
- Обязательственная сделка создает правоотношения между сторонами на будущее (обещание выполнить определенные действия). Распорядительная сделка – это действие, которое совершается в настоящем времени. Однако, нельзя в полной мере согласиться с утверждением по поводу обязательственной сделки. Такой подход плохо соотносится с уже описанным ранее реальным договором.
- Обязательственная сделка может установить правоотношения по поводу вещей, определенных родовыми признаками. Распорядительная сделка всегда индивидуализирует вещь. С этим положением можно согласиться, так как несмотря на то, что сторонами может быть определено, что предметом договора будут вещи определенные родовыми признаками, в итоге исполнение договора будет осуществлено передачей конкретных объектов, то есть по факту произойдет индивидуализация вещей, определенных родовыми признаками.
- Обязательственная сделка может быть расторгнута или признана недействительной. Распорядительная сделка является самостоятельной и бесповоротной.
- Обязательственная сделка почти всегда является каузальной, а распорядительная – абстрактной сделкой, то есть не зависит от пороков первой.
Однако, не все авторы характеризуют реальной сделку, как независимую и абстрактную. При сравнении немецкого и российского законодательства авторами отмечается, что в Германии на примере договора купли-продажи отношения сторон делят на две или три части [2, с. 590]. Не вдаваясь в полемику о количестве частей такого деления, укажем на суть: в немецком праве заключается сделка-основание, которая порождает обязательство и сделка-исполнение о непосредственном переносе вещного права, то есть это две обособленные сделки. В российском же праве существует единство обязательственной и распорядительной сделки [15]. Поэтому немецкий правопорядок демонстрирует действительно абстрактность реальной сделки, так как при пороке сделки-основания распорядительный эффект сделки сохраняется. В российском же праве при пороке сделки-основания происходит отмена распорядительной сделки, так как в результате реституции происходит возврат всего полученного по сделке, что характеризует каузальность системы в целом.
В соответствии с вышеизложенным, необходимо отметить, что отнесение распорядительных сделок к основным является неточным, так как происходит смешение понятий, при котором не представляется возможным без дополнительного анализа выявить, относится ли в данном конкретном случае односторонняя сделка к группе основных или вспомогательных сделок. Одни авторы утверждают, что на примере завещания такую сделку можно считать основной распорядительной сделкой. В то же время другие авторы придерживаются позиции о том, что термин «распорядительная сделка» применим к односторонним сделкам, связанным с исполнением обязательств (когда происходит распоряжение одним субъектам в пользу другого с целью исполнения существующего обязательства), то есть к таким сделкам, которые по своей природе являются вспомогательными.
Во избежание смешения понятий, считаем правильным придерживаться следующих классификационных групп: основные и вспомогательные сделки; обязательственные и распорядительные сделки. Критерием деления первых является целевое назначение, критерием деления вторых – вид правовых последствий.
В отношении исполнительской сделки подчеркнем, что она всегда является вспомогательной, но не всегда связана с распоряжением, поэтому ставить равенство между исполнительской сделкой и распорядительной неверно. Распорядительные сделки также нельзя однозначно отнеси к основным или к вспомогательным. Есть распорядительные сделки, которые являются основными, такие, как, например, завещание, а есть распорядительные сделки, которые носят характер вспомогательной сделки, к примеру, когда право собственности переходит на основании и во исполнение договора, устанавливающего соответствующее обязательство.
Как уже было отмечено ранее, в большинстве случаев односторонние сделки являются вспомогательными сделками по отношению к основному правоотношению. В Жилищном кодексе Российской Федерации (далее – ЖК РФ) можно встретить, в основном, примеры именно таких сделок. Одними из них являются «сделки-согласия», закрепленные в рамках данного кодифицированного акта. Все они являются вспомогательными односторонними сделками, так как, давая согласие на совершение каких-либо действий, собственник, наниматель или же его члены семьи, а также орган власти дают разрешения на совершение действий субъектам, между которыми уже есть существующие правоотношения во избежание нарушения прав в отношении объектов жилищных правоотношений.
Однако встречаются и спорные односторонние сделки, которые с виду напоминают вспомогательную сделку, так как способствуют возникновению основного правоотношения между субъектами: заявление о предоставлении освободившихся жилых помещений в коммунальной квартире (ч.ч. 1, 2 ст. 59 ЖК РФ), заявлений о принятии на учет нуждающихся в предоставлении жилых помещений по договорам найма жилых помещений жилищного фонда социального использования (ч. 2 ст. 91.13 ЖК РФ), заявление о предоставлении жилого помещения по договору найма жилого помещения жилищного фонда социального использования (ч. 1 ст. 91.14 ЖК РФ).
Необходимо отметить, что так как вспомогательные сделки основываются на уже имеющемся между сторонами правоотношении, перечисленные примеры односторонних сделок следует относить к основным односторонним сделкам.
Подводя итоги можно сказать, что деление сделок на основные и вспомогательные односторонние сделки помогает лучше квалифицировать имеющиеся между сторонами правоотношения, а значит – и применение к ним соответствующих норм права, поэтому при изучении вопроса необходимо точно пользоваться терминологий во избежание подмены понятий, ведь каждый вид сделок сконструирован особым образом, что позволяет применять к нему свой особый набор норм, адекватных его правовой природе.
