Уголовно-правовая политика российского государства с момента принятия нового уголовного и уголовно-процессуального законодательства характеризуется переоценкой ценностей, когда во главу поставлена защита прав личности. Такая переоценка сопровождается поиском новых способов реагирования на совершенное преступление и методов воздействия на преступника без использования карательных мер и уголовной репрессии. В частности, к ним относится институт освобождения от уголовной ответственности, регламентируемый ст. 76 УК РФ[1] и ст. 25 УПК РФ[2].
В соответствии со ст. 25 УПК РФ «суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных ст. 76 УК РФ, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред».
Согласно ст. 76 УК РФ, «лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред».
Казалось бы, содержание приведенных норм является вполне конкретным, тем не менее, их восприятие учеными и практическими работниками не вполне однозначно. Прежде всего, следует отметить, что анализ юридических источников показал распространенность смешения таких категорий, как «основание» и «условие», употребление их в качестве тождественных. Между тем, эти категории следует различать, поскольку отражают они не одно и то же.
Под основанием понимается то, из чего следует какое-либо явление, в данном случае – прекращение уголовного дела по ст. 25 УК РФ. В его основе лежит примирение сторон и заглаживание вреда. Такой вывод следует из буквального толкования уголовно-процессуального закона, гл. 4 которого закрепляет основания, в том числе прекращения уголовного дела и уголовного преследования. В свою очередь, название ст. 25 данной главы раскрывает одно из таких оснований – «в связи с примирением сторон». Отметим, что, хотя в названии ст. 76 УК РФ использовано иное словосочетание – «в связи с примирением с потерпевшим» – в обеих приведенных нормах речь идет об одном и том же основании. Употребление же законодателем в содержании и ст. 76 УК РФ, и ст. 25 УПК РФ знака конъюнкции между понятиями «примирение сторон» и «заглаживание вреда» свидетельствует о необходимой совокупности отражаемых данными понятиями обстоятельств. Как известно, конъюнкция истинна только в случае истинности всех членов [1, с. 49]. Поэтому прекращение уголовного дела и, как следствие, освобождение от уголовной ответственности (соответственно по ст. 25 УК РФ и ст. 76 УК РФ) возможно в том и только в том случае, когда имеют место и примирение сторон, и заглаживание вреда.
Между тем, в текстах процессуальных документов примирение сторон, и заглаживание вреда именуются и основаниями, и условиями. В частности, практически в каждом судебном решении присутствует ставшая шаблонной формулировка «в соответствии со ст. 76 УК РФ освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим возможно при выполнении двух условий: примирения лица, совершившего преступление, с потерпевшим и заглаживания причиненного ему вреда». Такое употребление нельзя назвать ошибочным, поскольку понятия «условия» и «основания», имея собственное содержание, тем не менее, взаимосвязаны. Условия – это характеризующие основание признаки, при отсутствии которых невозможно возникновение соответствующего основания. Другими словами, от выполнения или невыполнения условий зависит наличие или отсутствие оснований для принятия решения. Если не выполнено хотя бы одно из необходимых условий – нормативных требований (примирение сторон или заглаживание вреда) – нет оснований для освобождения лица от уголовной ответственности. Разница между этими понятиями заключается в том, что условия отражают конкретный жизненный факт, основанием же, как элементом мыслительной деятельности, является достоверное знание об этом реальном факте, суждение о нем [2, с. 104]. Таким образом, убеждение должностного лица в выполнении в каждом конкретном случае требуемых законом условий дает ему основание для принятия решения. Лицо освобождается от уголовной ответственности на основании констатации уполномоченным на принятие решения лицом факта примирения сторон и заглаживания вреда.
В свою очередь, для суждения о возможности или невозможности самой процедуры примирения сторон необходимы иные, собственные условия, а, значит, и основания. Статьями 76 УК РФ и 25 УК РФ определены следующие нормативные требования, являющихся условиями, необходимое наличие которых делает возможным применение данных норм. Такими условиями являются: 1) преступление относится к категории небольшой или средней тяжести; 2) оно совершено впервые; 3) наличие заявления (ходатайства) потерпевшего о прекращении уголовного дела; 4) наличие согласия подозреваемого (обвиняемого) на прекращение уголовного дела по данному основанию.
Действительно, ставить на разрешение вопрос о возможности применения самой процедуры примирения сторон, в принципе, можно только при наличии указанных условий.
Таким образом, в ст. 25 УПК РФ перечислены необходимые условия, удостоверение в наличии которых дает необходимые основания для прекращения уголовного дела, поэтому становится допустимым использование по отношению к ним и понятия «условие», и понятия «основание», чего нельзя сказать об иных вытекающих из закона условиях применения указанной нормы. В частности, на досудебной стадии уголовного судопроизводства законом предусмотрено дополнительное условие применения ст. 25 УПК РФ – это получение согласия руководителя следственного органа или прокурора (для следователя или дознавателя соответственно). Очевидно, что выполнение данного условия не влечет за собой большей обоснованности принимаемого решения, появления дополнительного основания.
Кроме этого, уполномоченный на принятие решения субъект уголовного судопроизводства должен убедиться в выполнении таких условий, как добровольность примирения и действительность возмещения потерпевшему причиненного вреда. Обязательность выяснения указанных обстоятельств, хотя и является необходимым, тем не менее, не влечет появления самостоятельных оснований для принятия решения, поскольку установление (опровержение) реальности их существования лишь фиксирует наличие (или отсутствие) предусмотренных ст. 25 УПК РФ оснований для прекращения уголовного дела. Вынужденное согласие на примирение, даже при наличии заявления потерпевшего, означает его отсутствие. То же касается и причиненного совершенным преступлением вреда, который должен быть реально возмещен потерпевшему еще до процедуры примирения. Никакие обещания, даже письменные, загладить причиненный вред в будущем не могут.
Таким образом, условиями, наличие которых означает наличие оснований для применения ст. 25 УПК РФ являются: 1) совершенное впервые преступление небольшой или средней тяжести; 2) примирение сторон и заглаживание вреда.
Возникает вопрос, являются ли указанные основания необходимыми и достаточными для принятия решения о прекращении уголовного дела за примирением сторон? О возможности утвердительного ответа на этот вопрос свидетельствуют формулировки, встречающиеся в решениях судов. В частности, мотивировкой принятия решения о прекращении уголовного дела № 1-216/18 судьей Куйбышевского районного суда г. Санкт-Петербурга Ю. А. Трофимовой явилось утверждение о том, что по смыслу ст. 25 УПК РФ, «в ней содержится исчерпывающий перечень условий для принятия судом решения о прекращении уголовного дела по указанному основанию»[3]. Таким же образом можно толковать волю законодателя, закрепившего в п. 1 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ положение о том, что не прекращение уголовного дела судом в случае примирения сторон при соблюдении всех условий является существенным нарушением закона, влекущим отмену приговора.
Тем не менее, подобная однозначная трактовка условий применения ст. 25 УПК РФ порождает некоторое противоречие с использованным законодателем в ее содержании понятием «вправе», предполагающем, что примирение сторон само по себе не влечет обязательности вынесения решения о прекращении уголовного дела, а лишь предоставляет соответствующему должностному лицу право принять такое решение.
Конституционным Судом РФ в связи с этим подчеркнуто: «Указание в ст. 25 УПК РФ на то, что суд вправе, а не обязан прекратить уголовное дело, не предполагает возможность произвольного решения судом этого вопроса исключительно на основе своего усмотрения. Рассматривая заявление потерпевшего о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон, орган или должностное лицо, осуществляющие уголовное судопроизводство, не просто констатируют наличие или отсутствие указанных в законе оснований для этого, а принимают соответствующее решение с учетом всей совокупности обстоятельств конкретного дела, включая степень общественной опасности совершенного деяния, личность обвиняемого, обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность»[4].
Приведенная позиция Конституционного суда РФ может восприниматься правоприменителем как указание на определенную неполноту содержания ст. 25 УПК РФ с точки зрения закрепления в ней всех необходимых условий для принятия обоснованного решения о прекращении уголовного дела по регулируемому данной нормой основанию. В связи с этим, представляется необходимым провести анализ указанных судом высшей инстанции условий принятия решения о прекращении уголовного дела по рассматриваемому основанию.
Первое условие – это требование учета всей совокупности обстоятельств конкретного уголовного дела, которое является требованием абсолютным, вытекающем из предписаний ст. 17, 73 и 88 УПК РФ, и в связи с этим не нуждающееся в отдельном закреплении в ст. 25 УПК РФ.
Второе условие – степень общественной опасности совершенного деяния – имеет самостоятельное закрепление в ст. 25 УПК РФ в качестве одного из условий ее применения.
Что касается учета личности обвиняемого и обстоятельств, смягчающих и отягчающих ответственность, то необходимость установления этих обстоятельств также закреплена в ст. 73 УПК РФ (п. 3 ч. 1 и п. 6. ч. 1 соответственно). Тем не менее, представляется, что в содержании ст. 25 УПК РФ в качестве условий ее применения должно быть отражено такое обстоятельство, как учет данных о личности обвиняемого. Во-первых, на наш взгляд, это необходимо для обеспечения единообразия применения данной нормы, поскольку именно ссылка на отрицательные характеристики и факты биографии лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, зачастую служит основанием, необходимо сказать правомерным, для отказа в прекращении возбужденных в их отношении уголовных дел по рассматриваемому основанию. И, во-вторых, установление соответствия обстоятельств конкретного уголовного дела этому условию будет способствовать выполнению рекомендации Верховного Суда РФ, выраженной в п. 9 его постановления от 27 июня 2013 г. № 19, о том, что при принятии решения о прекращении уголовного дела по ст. 25 УПК РФ необходимо учитывать «изменение степени общественной опасности лица, совершившего преступление»[5].
В связи с этим думается, что дополнение содержания комментируемой нормы таким условием, как учет данных о личности обвиняемого, позволит сделать перечень оснований ее применения исчерпывающим. Предлагается следующая формулировка ст. 25 УПК РФ: «Суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных ст. 76 УК РФ, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред, с учетом данных о личности указанного лица».
С учетом данного дополнения, на наш взгляд, можно согласиться с утверждениями ученых, считающих, что при наличии всех, требуемых законом условий, право правоприменителя должно переходить в его обязанность прекратить уголовное дело [3, с. 34], что в законе должно быть обозначено прямое предписание на прекращение уголовного дела при наличии определенных ст. 25 УК РФ условий, которым должны строго следовать субъекты, уполномоченные принимать такое решение [4, с. 64]. При этом решающим условием должна быть добрая воля потерпевшего, отраженная в его заявлении о прекращении уголовного дела.
