Внесенные в АПК РФ в июне 2014 г. изменения фактически лишили арбитражные суды возможности рассматривать дела об оспаривании нормативных правовых актов, затрагивающих права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Указанная возможность теперь ограничена полномочиями Суда по интеллектуальным правам по рассмотрению дел по обжалованию нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти в сфере патентных прав и прав на селекционные достижения, права на топологии интегральных микросхем, права на секреты производства, права на средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, права использования результатов интеллектуальной деятельности в составе единой технологии. При этом в пояснительной записке к проекту федерального закона «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации»[1], положения которого в конечном итоге воплотились в Федеральном законе «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» от 28 июня 2014 г. № 186-ФЗ[2], необходимость подобных изменений никак не аргументировались.
В настоящее время оспаривание нормативных правовых актов, актов, содержащих разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, представительных органов муниципальных образований, независимо от их содержания, осуществляется в верховные суды республик, краевые, областные суды, суды городов федерального значения, суды автономной области или автономного округа. Рассмотрение дел, связанных с оспариванием нормативных правовых актов, производится по правилам гл. 21 КАС РФ. Каких-либо особенностей рассмотрения дел по оспариванию нормативных правовых актов, регулирующих предпринимательскую и иную экономическую деятельность, указанной выше главой КАС РФ не установлено. Вместе с тем существуют отдельные виды нормативных правовых актов, регулирующих предпринимательскую и иную экономическую деятельность, вопрос несоответствия которых нормативному правовому акту более высокой юридической силы ставится административным истцом с одной конкретной целью – исключение данного нормативного правового акта (его отдельных положений) из системы правовых актов, применяемых арбитражным судом при рассмотрении конкретного дела.
К таким нормативным правовым актам могут быть отнесены, например, нормативные правовые акты, на основании которых осуществляется тарифное регулирование. Как справедливо отмечается в юридической литературе, в отличие от других дел по оспариванию нормативных актов, где «… требование о признании акта недействительным может носить самостоятельный характер, если интерес субъекта права сводится лишь к самой констатации недействительности акта…», признание незаконным тарифного решения всегда влечет за собой экономические последствия для потребителей, регулируемой организации и (или) бюджета [4, с. 124; 5, с. 18]. Нередко в таких случаях оспаривание нормативного правового акта в порядке административного судопроизводства предшествует рассмотрению арбитражного спора, возникновение которого спровоцировано применением положений спорного нормативного правового акта (дела о взыскании убытков, вызванных применением данного нормативного правового акта), либо сопряжено с рассмотрением указанного арбитражного спора. В последнем случае в суд общей юрисдикции с административным исковым заявлением о признании нормативного правового акта недействующим, как правило, обращается лицо, участвующее в арбитражном деле, требования к которому основаны в том числе на нормативном правовом акте, соответствие которого нормативному правовому акту более высокой юридической силы ставится под сомнение.
Одновременно с этим, учитывая позицию Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, необходимо понимать, что требование о возмещении вреда, причиненного в результате издания нормативного правового акта государственного органа или органа местного самоуправления, не соответствующего закону или иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, может быть удовлетворено в случае, если такой нормативный правовой акт признан недействующим по решению суда[3]. То есть, принципиальным выступает именно основание выведения нормативного правового акта из системы правового регулирования – он должен быть признан недействующим в судебном порядке, а не утратить силу по иным основаниям (отмена органом или лицом, принявшим этот нормативный правовой акт, либо истечение срока действия нормативного правового акта). Только в этом случае нормативный правовой акт должен быть исключен из круга источников, на основании которых арбитражный суд принимает свое решение. Во всех остальных случаях, согласно п. 1 ч. 2 ст. 213 КАС РФ утрата оспариваемым нормативным правовым актом силы, его отмена или изменение станет основанием прекращения производства по административному делу об оспаривании нормативного правового акта. В этой ситуации у арбитражного суда нет обязанности исключить утративший силу нормативный правовой акт из круга источников права, подлежащих применению в конкретном деле. Таким образом, в КАС РФ вроде бы содержится гарантия прав административного истца при данных обстоятельствах. В соответствии с положениями ч. 11 ст. 213 КАС РФ утрата нормативным правовым актом силы или его отмена в период рассмотрения административного дела об оспаривании нормативного правового акта не может служить основанием для прекращения производства по этому административному делу в случае, если при его рассмотрении установлены применение оспариваемого нормативного правового акта в отношении административного истца и нарушение его прав, свобод и законных интересов. Однако в судебной практике гипотеза данной нормы зачастую не конкретизируется в мотивировочной части судебного решения. Даже Верховный Суд РФ в тех случаях, когда он не усматривает применение оспариваемого нормативного правового акта в отношении административного истца и нарушение его прав, свобод и законных интересов оспариваемым актом, в судебном решении никак не конкретизирует своей позиции[4]. В продолжение такой практики Верховного Суда РФ в решениях судов субъектов РФ, действующих в рамках системы судов общей юрисдикции, подобные обоснования также не приводятся.
Так, 19 января 2017 г. Иркутским областным судом было вынесено Определение о прекращении производства по делу №3а-7/2017 по административному исковому заявлению ОАО «Иркутская электросетевая компания» (далее – административный истец) о признании недействующим со дня принятия приказа Службы по тарифам Иркутской области от 29 декабря 2015 г. № 620-спр «Об установлении индивидуальных тарифов на услуги по передаче электрической энергии на 2016 г. и внесении изменений в приказ Службы по тарифам Иркутской области от 26 декабря 2014 г. №7644-спр» (далее – Приказ Службы по тарифам) в части п. 3 Приложения к приказу»[5]. В качестве основания прекращения производства по делу указывается утрата указанным актом силы с 1 января 2017 г. Согласно позиции Иркутского областного суда применение оспариваемого нормативного правового акта в отношении административного истца и нарушение его прав, свобод и законных интересов из материалов дела не усматриваются. Важно отметить, что в момент вынесения Иркутским областным судом определения о прекращении производства по делу в производстве Арбитражного суда Иркутской области находилось дело по исковому заявлению АО «Витимэнерго» к административному истцу о взыскании задолженности за услуги по передаче электрической энергии. При этом исковые требования АО «Витимэнерго» основаны на тарифах, установленных Приказом Службы по тарифам. Более того, производство в Арбитражном суде Иркутской области было приостановлено непосредственно в связи с обращением административного истца в Иркутский областной суд с административным исковым заявлением о признании недействующим Приказа службы по тарифам. В такой ситуации возникает вопрос: может ли факт рассмотрения арбитражного спора, в котором исковые требования основаны, в том числе, на нормативном правовом акте, который подвергается оспариванию, оцениваться судом общей юрисдикции как применение оспариваемого нормативного правового акта в отношении административного истца? Дать однозначно утвердительный ответ в данном случае нельзя. Поскольку тот факт, что истец в обоснование своих требований ссылается на положения оспариваемого нормативного правового акта, не связывает арбитражный суд необходимостью его применения при принятии своего решения. Соответственно нормы оспариваемого нормативного правового акта не всегда могут быть применены в отношении административного истца. Однако и исключить такую возможность нельзя. Одновременно с этим факт неприменения оспариваемого нормативного правового акта к административному истцу, установленный в рамках административного судопроизводства, не носит преюдициального характера для арбитражного суда. Так, согласно позиции, выработанной Верховным Судом РФ и Высшим Арбитражным Судом РФ обстоятельства, установленные при рассмотрении дела по иску о праве на имущество, не имеют обязательного характера для лиц, не участвовавших в деле (ч. 2 и 3 ст. 69 АПК)[6].
Таким образом, применение к спорному правоотношению нормативного правового акта, положения которого уже утратили силу, но подлежали оспариванию на соответствие его нормативному правовому акту более высокой юридической силы, при рассмотрении арбитражного дела, в условиях действующего правового регулирования полномочий по судебному нормоконтролю во многом ставится в зависимость от установления (неустановления) судом общей юрисдикции в рамках административного судопроизводства факта применения оспариваемого нормативного правового акта в отношении административного истца. Подобное правовое регулирование ограничивает конституционное право на судебную защиту средствами арбитражного судопроизводства. В такой ситуации, даже если арбитражным судом будет установлен факт применения к лицу, которое в административном судопроизводстве выступало административным истцом, нормативного правового акта, являвшегося предметом обжалования, арбитражный суд имеет полное право применить его при обосновании своего решения, во всех случаях, кроме случая, когда этот нормативный правовой акт был признан недействующим судебным решением. При этом, даже усомнившись в его законности, проверить на соответствие нормативному правовому акту более высокой юридической силы полномочий у арбитражного суда нет. Такой подход не согласуется с правовой позицией Конституционного Суда РФ, в соответствии с которой гарантированное Конституцией РФ право на судебную защиту подразумевает создание государством необходимых условий для эффективного и справедливого разбирательства дела именно в суде первой инстанции, где подлежат разрешению все существенные для определения прав и обязанностей сторон вопросы[7]. Таким образом, лишение арбитражных судов полномочия по осуществлению конкретного нормоконтроля представляется необоснованным и опасным с точки зрения неизбежно создающейся возможности применения при разрешении арбитражных споров нормативных правовых актов, противоречащих актам более высокой юридической силы. В этой связи актуальным видится рассмотрение возвращения законодательной возможности осуществления арбитражными судами полномочий по нормоконтролю, хотя бы в рамках так называемого опосредованного (инцидентного) нормоконтроля, когда он будет непосредственно связан с рассмотрением конкретного дела в рамках арбитражного судопроизводства [1-3].
